— Там с одной стороны была ваша фотография, а с другой — девочек, — сказала Патриция. — Какая была счастливая семья! — Поняв, что Дана и Сэм хотят остаться здесь одни, она пошла к выходу. — Вы побудьте здесь, сколько вам надо. А уходя, просто дверь прикройте.
Дана уже стояла у стены и пристально разглядывала нарисованные Лили лозы, увитые цветами.
— Какой нежный рисунок, — сказал Сэм. — Его не сразу и разглядишь.
— Она такой и была, — тихо произнесла Дана. — Старалась слиться с другими. И предпочитала держаться в тени.
— Но она все равно была очень яркой. Люди ее любили.
— Это был ее секрет. Она сияла изнутри.
— Ты права. Я это почувствовал в день знакомства.
Дана обернулась к нему. Высокий красивый молодой человек. И в то же время заботливый и готовый помочь. Его спокойствие передавалось и ей.
Он шагнул к ней, поправил прядь волос, упавшую ей на лицо. Дана инстинктивно подалась к нему. Он был так близко, что у нее закружилась голова и зашумело в ушах. В последний раз она такое испытывала с Джонатаном.
— Я здесь ради тебя, Дана.
Как же хотелось ему верить! Но что, если он обманет ее, как обманул Джонатан? Второй раз она такого не перенесет.
Она стояла в нерешительности — не знала, что ответить, но вдруг заметила, что Сэм внимательно вглядывается в узоры на стене.
— Что там? — спросила она.
— Вон, посмотри, — указал он на проем над окном. — Кажется, она что-то написала.
Он поднес к окну скамью, Дана встала на нее.
— «Я люблю Майка Грейсона», — прочитала она. — «Акуинна и Александра — лучшие девочки на свете». «Сестры навсегда — Дана, возвращайся домой!» Крохотная виноградная гроздь и слова «Мартины Виноградники». Венок из жимолости и подпись — «Жимолостный холм».
— Что это, Дана? — спросил Сэм.
— Она была счастлива. И написала об этом.
В глазах у нее стояли слезы. Здесь, на стене, Лили записала всю свою биографию. Семья была смыслом ее жизни, и сердце ее переполняла любовь.
Сэм помог Дане слезть со скамьи, обнял ее за плечи. Она прижалась к его груди.
— Ой, Сэм... — сказала она сквозь слезы. — Куинн ошибается. Они были счастливы. И не было никакого самоубийства. Нужно показать Куинн, что написала ее мама. Она сразу все поймет.
— Она не может забыть того, что слышала, — сказал Сэм.
Дана отпрянула от него:
— Она услышала родительскую ссору. Лили была очень ласковой и нежной, но с характером. Она и на меня сколько раз сердилась! Куинн что-то не так поняла. Это был обычный семейный скандал. Такое бывает в каждом доме.
— Знаю, — сказал он. — Но она услышала его в последний вечер перед их гибелью. И для нее этот скандал приобрел особый смысл. Ей все равно нужно найти яхту.