Ну вот, со свойственным мне тактом, я, начав с нежностей, под конец «нахамил». Извините, пожалуйста, и за это, и за всю мою болтовню. Можно ее не особенно внимательно разбирать. Можно и не разбирать вовсе. Во всяком случае, не надо на нее отвечать, суть же умещается в нескольких словах: очень, очень благодарю Вас за все и прошу сообщить, куда Вам можно написать, чтобы сразу дошло.
Целую руки Вашей супруге.
Ваш Г. Иванов.
10—1—1953
5, civ. Charles de Gaulle
Montmorency (S et O) [187]
Дорогой Михаил Михайлович,
He могу сказать, как мы оба Вам благодарны. То, что книга Одоевцевой будет куплена Чех<овским> Изд<ательством>[188], значит для нас — устройство жизни на новых основаниях, возможность устроиться, подлечиться, заняться работой. Конечно и гонорар за «Петербург<ские> Зимы» был большой помощью, но Вы сами знаете, как дорога здешняя жизнь, не говоря уже о долгах, которые необходимо было вернуть, и о множестве «самого необходимого».
Письмо Ваше пришло — спустя несколько дней после не очень утешительного письма от Т. Г. Терентьевой[189], от 16 декабря, где довольно туманно было сказано о будущем мае… Тем более большой радостью было Ваше «неофициальное» сообщение, что дело устроилось. Устроилось, очевидно, главным образом благодаря Вам. Еще раз от всего сердца Вас благодарю.
Боюсь, что Вы пожали плечами, получив статью К. Померанцева[190] с моей рекомендацией. Видите ли, во-первых, я не мог ему — очень близкому мне человеку — в рекомендации отказать. Во-вторых, статья, конечно, не «превосходная», но, м. б., Вы и найдете возможным ее напечатать — почистив, где надо. В-третьих, Померанцев — человек трагической судьбы и редкого душевного благородства, и поддержать его морально было бы очень хорошо. Если же нельзя поместить статью, то будьте таким милым, откажите ему под каким-нибудь любезным предлогом — ну нет места на этот год и что-нибудь в этом роде, но хоть сказав несколько добрых слов о его писании. И, если можно, смягчив отказ помещением прилагаемых стихов, которые, как видите, вполне «на уровне».
Мой стишок, который не попал в эту книжку, я с Вашего разрешения, пошлю с несколькими другими — в «конкурирующее издание» «Опыты»[191] — один из редакторов которых В. Пастухов[192], мой друг детства, и я должен его «уважить». «Новый Журнал»» от этого не пострадает, т. к. я очень скоро пошлю Вам несколько совсем новых стихотворений 1953 г.[193] Единственное, что я еще могу делать — это писать стихи. О пресловутой моей статье[194] уж лучше помолчу. Но это не значит, что Вы ее никогда не получите. Ведь теперь, как ни скверно мое здоровье, я имею возможность лечиться и отдыхать. А мне самому жалко, что мысли, которые в этой статье есть, пропадут.