Он безропотно отходит. Сергей! Гроза уголовников и сослуживцев! Это так непохоже на него, как будто под знакомой личиной скрывается совсем другой человек.
— Маша, может, ему и вправду что-нибудь нужно? — почти жалеет его Евгения.
— Перестань. Что он — маленький мальчик, у которого не расстёгивается пуговица на брючках?
— А ты жестокая, — удивлённо замечает Евгения.
— Жестокая, — ничуть не обижается она. — Доброта и жалость на сегодня кончились, обещали завтра подвезти.
Неужели женщина может так кардинально измениться? Похоже, разбуженной гордостью человек проверяется почти так же, как деньгами и славой…
— Ты тоже не шибко жалостливая, — выводит её из задумчивости голос Маши.
— Да?!
— Да-да! За всё время, пока мы с тобой разговариваем, ты ни разу не взглянула на своего Виталия! А он тебе такие взгляды посылает! И за столом сидючи почти с ним не общалась. Пришлось мне опекать бедного мальчишку! О, ты меня усовестила. Пойду, узнаю, что было нужно моему пацанёнку.
Евгения тоже вспоминает: и правда, как там её Виталик? А он стоит и увлечённо беседует с Аристовым. Со стороны посмотришь — лучшие друзья! Только что-то не верится в их добрые чувства друг к другу. Особенно она сомневается в Толяне. Не замыслил ли чего этот аферист?!
Она бы ещё размышляла и выдвигала всяческие версии, но тут Нина зовёт всех за стол. А поскольку помогает ей Лена — прирождённый учитель и лидер через пять минут все уже сидят на своих местах. За горячим.
— О чём ты так оживлённо беседовал с Аристовым? — спрашивает наконец Виталия Евгения.
— Он предлагал мне подписать один договор, — отвечает тот и как-то странно и очень внимательно смотрит на неё. — Завтра мы должны встретиться и обговорить детали.
— И для тебя этот договор выгоден?
— Если всё так и обстоит, как он говорит, то чрезвычайно выгоден!
Договоы-приговоры-наговоры! Это ей неинтересно. Евгения никогда не чувствовала в себе коммерческой жилки. Её лишь посещает мысль о ненаписанной акварели, и так же незаметно уходит — чего думать о несбыточном?
— Ешь, Евгения! — говорит слева от неё Аристов и кладёт ей огромную отбивную размером с полтарелки. Справа, в это же время, ей накладывает гарниры Виталий. Они сталкиваются ложками над её тарелкой и смотрят друг на друга, раздвинув губы в странных ухмылках — что это за договор, который так определил их отношения?