— Чёрт знает что! — ругается он. — У нас порядочное заведение или курсы косметичек? Или больница?!
— Что случилось? — изумляется Евгения.
Он достаёт из кармана пятьдесят рублей и просит:
— Лопухина, не в службу, а в дружбу: купите, пожалуйста, в ближайшем киоске освежитель воздуха. Только не цветочный. Что-нибудь порезче. Может, с запахом ели…
— У нас никто не заболел?
— У нас истерика! — он уходит к себе и с шумом захлопывает за собой дверь.
Евгения, секунду-другую постояв в пустынном холле, идёт в киоск за освежителем. Перенюхав их с добрый десяток, она останавливается на запахе фантазийном.
Впрочем, во второй её приход валерианки почти не слышно.
— Лучше этого ничего не было, — говорит она президенту.
— Поставь на полку, — бурчит он, не отрывая взгляда от бумаг; то ли до сих пор злится, то ли ему стыдно за свой взрыв.
Евгения по запаху, как по радиомаяку, доходит до кабинета главного бухгалтера.
Ирина, обессиленная, полулежит в чёрном кожаном кресле, а Лада обмахивает её газетой. Увидев входящую, Ирина медленно поднимается, точно панночка из фильма "Вий". Так и кажется, что сейчас по её бледному, безжизненному лицу скатится кровавая слеза.
— Ира, тебе плохо? — спрашивает Евгения, когда голова женщины опять откидывается на спинку кресла.
— Мне хорошо, — говорит она хрипло. — У меня отнял силы восторг и радость жизни.
— Ты поссорилась с Валентином Дмитриевичем?
— Нет, это личное, — отвечает за неё Лада.
Евгения пожимает плечами и поворачивается, чтобы уйти. Совсем недавно, чуть ли не в первые часы знакомства, они обе вывалили на неё столько личных подробностей, что ей трудно было переварить.
— Личное — так личное!
— Эдик… Он развёлся женой.
— Ну и что?
Впервые она видела, чтобы женщина рыдала оттого, что её любовник развёлся с женой!
— Как ты не понимаешь! Он! Который никогда бы не развёлся просто так!
— Ах, да, ты имеешь в виду чепуху по поводу того, что нужно чувствовать ответственность за приручаемых?
Евгения специально говорит об этом резко и неэмоционально — ей неприятно. Кому понравится созерцать чужое грязное бельё?! Почему нужно обсуждать со всем коллективом подробности своей жизни? Действительно, сугубо личные!
— Я знаю, он собирается жениться на другой!
— И ты можешь этому помешать?
— Нет! Его ничто не остановит!
— Тогда чего ты воешь?
— Хочу и вою!
Евгения, взявшись уже было за ручку двери, возвращается и подходит совсем близко к Ирине.
— Если ты собираешься увольняться из фирмы, тогда конечно, валяй! Нет? Зачем же ты себя позоришь? Что ты услышала нового для себя? Что Эдуард тебя не любит? А прежде ты была уверена в обратном? Валентин Дмитриевич в ужасе — у главбуха истерика! Дожили! Не можешь успокоиться, иди домой, возьми отгул! Служебные романы хорошо кончаются только в кино!