Мама не одобряет её национализма, а Евгению ничто на свете так не злит, как русская покорность, вроде: что поделаешь, они сильнее; что поделаешь, они богаче; что поделаешь, плетью обуха не перешибешь! Она уверена, здоровый национализм не вреден. И что плохо, чувствовать себя хозяином на собственной земле?
— Везет нам на встречи, — говорит она, потому что он улыбается и молчит — пауза как бы затягивается.
— Ищущий, да обрящет! — посмеивается он в ответ на её реплику.
— Но не искали же вы встречи со мной специально?
— Именно искал специально! Целую систему разработал. Конечно, можно было бы ждать у дома, но это слишком наглядно, потом, я не знал, как вы к этому отнесетесь? Для начала я решил пару дней поездить с учетом того, что вы работаете до шести. Потом проверил бы, не до пяти ли? Потом прошелся по скользящему графику… К счастью, мне повезло сразу.
— Но почему вы меня искали?
— Ну и вопрос!
— Хотите сказать, я вам понравилась?
— Что вы! Цель моих поисков совсем другая! Узнать, например, как вы относитесь к чеченскому вопросу?
Евгения смеется.
— Просто я подумала, что скажете об этом сами.
— Ах, так: ваши трехдюймовые глазки зажгли огонь…
— Нет, что-нибудь свое.
— А надо ли обо всем говорить?
— Считаете, мы много говорим?
— Очень много!
— Но мы говорим о политике, о ценах, об эстраде… Обо всем, кроме чувства.
— Значит, нет потребности о них говорить.
— Жаль. Люди придумали слова для общения друг с другом, а если сказать нечего…
Внимательно слушая, он уверенно включается в замерший у светофора поток машин.
— А я думаю, дело в другом. Мы так долго высмеивали сентиментальность… Даже термин появился для её обозначения: вопли и сопли! Досмеялись! Теперь сами же боимся говорить о чувствах, чтобы не высмеяли нас. Ведь это как бы проявление слабости.
— Что ж, давайте будем сильными. Забудем обо всяких там лютиках-цветочках. Вместо "любить" будем говорить "идти на контакт", вместо "любимый" станем употреблять слово "партнер"! Красиво!
— Нет! — шутливо кричит он и бросает руль. — Так ещё страшнее.
— То-то же! Психологи считают, что выход из такой ситуации есть: надо научиться вначале любить себя…
— Куда же ты лезешь, милый, — бормочет Виталий, выкручивая руль — не в меру торопящийся водитель, выгадывает лишнюю секунду и рыскает из ряда в ряд. — А вот здесь, Женя, я с вами не согласен: любящих себя по-моему в нашем обществе больше, чем достаточно. Еще ничем не заслужили, а уже требуют: дай!
— Но мы говорим о разных вещах. Ваш пример — любовь к себе на уровне низменных потребностей. Примитивное самонасыщение. Что же тогда будет отличать человека от животного? — Она обрывает себя. — Ей-богу, не собиралась устраивать диспут на колесах. Я вовсе не хотела показаться умничающей и обличающей.