— На свадьбу позовет Петрова и Сидорова, — бабуля ставила галочки в факсовой простыне. — Вот этого вычеркиваем. Он Эфке еще долг не отдал.
— Сидорова нужно обязательно позвать на свадьбу, пусть полюбуется на счастье своей жены, — кивнула Соня, очищая чеснок. — Оля, не чавкай и не хрумкай.
— А какое у меня будет платье? — спросила Ольга в перерыве между хрумканьем и чавканьем.
— Из подаренного ветром крепдешина, — не к месту процитировала Соня. — И когда ты только угомонишься? Федоров предложения тебе еще не сделала. Он до сих пор Эфку не может забыть.
— Забудет, куда денется, — отмахнулась Ольга. — А предложение должен вот-вот сделать. Его, по-моему, наша брачная контора своими рационализаторскими предложениями совсем доконала. Он даже от безысходности стал изучать историю свадеб на Руси. Представляете, оказывается. сто с лишним лет назад свадебные платья шили только из шелка, сатина, бархата и парчи. Это мне Федор Федорович рассказал. По ткани определяли, к какому сословию эта одежда относится: крестьянскому, дворянскому или царскому.
— Сто с лишним лет царей уже не было, — пробормотала Соня, запихивая куски мяса в мясорубку. — В любом случае в парче ты бы смотрелась не очень хорошо.
К счастью, Ольга не услышала ее слов, потому как продолжала взахлеб рассказывать байки от Федорова:
— Самые тяжелые времена для невест были во времена Елизаветы. Несмотря на то, что она забила нарядами все шкафы, императрица была весьма прижимистой, поэтому купцы, провали такни не ей, а придворным дамам. Елизавета очень злилась. И даже портила платья. А дамы долго плакали. Вот.
— Немного изменилось за века, — заметила бабушка, перекрикивая шум мясорубки. — Ты тоже, помнится, Эфкин деловой костюм чернилами облила.
— Я случайно, — стала оправдываться Ольга.
— Вот и Елизавета также говорила. Изрежет, бывало, платье фрейлине и плачет — случайно получилось, не досмотрела я, простите люди добрые! — судя по тону бабушки Ольга успела порядком ей надоесть. — И вообще, Оля, ты совершенно неправильно относишься к семейной жизни. Думаешь, наденешь фату, посетишь дворец бракосочетания и будет тебе сказка. Ан нет! Для семейной жизни ты пока не приспособлена. Между нами, девочками, ты вообще ни к чему не приспособлена. Тем более к супружеству. Жена должна обожать мужа. Раньше, в дореволюционной России, даже предмет такой в женских гимназиях был — обожание. Понимаешь? Обожанию учились. А ты?
— Я Федора Федоровича обожаю, — захрустела новой морковкой Ольга. — Вон даже худею ради него.
— Ты худеешь ради себя. Тебя уже полы с подогревом не выдерживают. Пар из половиц идет, когда ты проходишь, — саркастически отметила Соня.