— Вот, значит, как, — медленно тянет он, но видно, что в глазах его загораются искорки интереса.
— Думаю, еще не все потеряно, — киваю я, — небольшой сеанс релаксации, и дело сдвинется с мертвой точки.
— Под вашим руководством?
— Можно и под моим.
— Сейчас?
— Нет, сначала попробуйте у меня выиграть.
— Ого! — говорит он с уважением.
— А то!
— Ставки растут!
— Что вы имеете в виду? Может, думаете, что релаксация — это синоним секса?
— Это вы так сказали.
— Вы страшный человек, Михаил Иванович! С вами надо держать ухо востро. Все ваши мысли — об одном…
Е-два, е-четыре.
В дверь стучат, и когда Найденов идет открывать, в номере появляется официант с тележкой, полной всяческих деликатесов.
— Нам нужна пища для ума, — говорит он, — потому и заказали сахар во всех видах.
Он сует в руки официанту купюру и приговаривает:
— Иди-иди, не видишь, Чапай думает!
Но при этом не спешит делать следующий ход, а спрашивает:
— Почистить тебе апельсин?
Значит, вот так резко Найденов решил перейти к неформальным отношениям без надоевшего выканья. Но пусть не думает, будто я забуду, что наши отношения клиента и телохранителя не станут претерпевать особых изменений. Впрочем, что это я зарекаюсь? Время покажет.
— Почисти. А ходить кто будет?
— Походи за меня. Все равно куда.
— Предпочитаешь королевский гамбит?
— В моем доме попрошу не выражаться! — хохмит он. — Слушай, а почему мне никогда и никто об этом не говорил?
Теперь уже он ходит сам. Мы быстро обмениваемся ходами, и я не успеваю мяукнуть, как мой работодатель загоняет меня в угол.
— О чем, об этом? Откуда дети берутся?
— Ванесса Михайловна, у вас все мысли — об одном.
Конечно, об одном: как освободить мне для маневра ферзя, зажатого между пешками и двумя конями.
«Лошадью ходи», — говорю я себе, но и мой лошадь зажат между его пешками. Вот чего терпеть не могу, так это пешечных окончаний. Мне нужно широкое поле для деятельности. Мелкие уступки, жертвы пешек рассеивают мое внимание.
— Ладно, ничья! — восклицаю я, хотя мой король в двух шагах от мата. — Вовсе я не так хорошо играю, как делаю вид. А вы небось подумали, что перед вами гроссмейстер.
— На какую-то минуту подумал.
— Вот видите, а у вас все наоборот.
— Опять не понял. Вы все время говорите загадками! — с нарочитой досадой произнес он.
— То есть у вас есть чем ходить и куда ходить, а вместо этого вы стоите и ждете?
— Так что же это, мне надо хвастать, какой я необыкновенный, и умный, и богатый?
— Хвастать не хвастать, а намекнуть стоит, если девушка не в курсе. Сейчас они знаете, как на это ведутся? Только пальцем щелкните, и станут называть вас не только Мишей, но и зайчиком, и слоником, и рыбкой…