– Что вы хотите сказать? Вы знаете, кто мой отец? – Лия вперила взгляд в отчима. Если он попытается соврать, она поймет, а уйти от ответа она ему не даст, потому что затронутая тема для нее очень и очень важна.
– Ничего конкретного, – по голосу чувствовалось, что отчим смущен, – я знаю о нем лишь со слов твоей мамы, а ты же понимаешь – не всему, что она говорит, можно верить.
– И что она говорила о моем отце?
Анатолий Маркович молчал очень долго, Лие показалось, что он никогда не заговорит.
– Лия, твоя мать, – отчим нахмурился, – считала его чудовищем.
– В каком смысле чудовищем? Он был преступником?
– Кажется, нет. Но он что-то такое сделал в далеком прошлом, что-то очень страшное, за что она не смогла его простить.
– Он ее обидел?
– Не ее. – Анатолий Маркович достал из кармана носовой платок, вытер выступившую на лбу испарину и только потом продолжил: – Он сделал что-то с тобой… Иногда мне кажется, что твоя мама стала такой именно из-за него, из-за этого человека. Я не знаю, что именно произошло, но, как психиатр, не исключаю вероятность того, что твой биологический отец был психически болен.
– Как он мог со мной что-то сделать, если, сколько я себя помню, мы жили вдвоем с мамой? – спросила Лия. – В нашем доме не было мужчин.
– С какого возраста ты себя помнишь? – спросил Анатолий Маркович. – Обычно дети начинают осознавать и фиксировать происходящее лет с трех-четырех.
– С двух. Я очень хорошо помню себя с двух лет. Я даже могу описать квартиру, в которой мы тогда жили, могу рассказать, какие узоры были на маминых домашних халатах.
– А где вы жили до того, как тебе исполнилось два года, ты знаешь?
Конечно, она знала. Когда-то в детстве это даже было предметом ее особой гордости, потому что далеко не каждому российскому ребенку довелось родиться в Африке. Лия появилась на свет в Конго, где ее мама работала врачом в составе Международного медицинского корпуса.
– С рождения до полугодовалого возраста я жила с мамой в Конго, а потом мы вернулись в Россию. Думаете, мой отец африканец?
– Нет, – отчим покачал головой, – ты не похожа на плод межрасовой связи, твой отец наверняка был европейцем, возможно, работал вместе с твоей мамой.
– Европейцем – это значит иностранцем?
– Не знаю, – Анатолий Маркович пожал плечами. – Мама почти не вспоминала о том времени, когда она жила в Конго, но, судя по датам, зачали тебя именно там.
– Она мне ничего об этом не рассказывала.
– Она и мне практически ничего не рассказывала. Лишь обмолвилась однажды, что была вынуждена досрочно прервать контракт и вернуться домой.