А погода портится, небо уже темное и воздух стал более густым, насыщенным запахами леса. Похоже, до грозы им никак не успеть.
– Вот мы и приехали.
Анатолий Маркович остановил машину у маленькой деревянной церквушки, с виду заброшенной и неухоженной. Даже удивительно, что церковь построили в такой глуши, до ближайшей деревни километров пять, не меньше.
– Тут до Второй мировой много сел было, но немцы, когда в сорок первом на Москву шли, почти все сожгли, – пояснил отчим, помогая Лие выбраться из машины. – Церковь эта каким-то чудом сохранилась, долгое время стояла заброшенной, пока отец Иннокентий не взялся ее чинить. Пойдем, девочка.
Они поднялись по скрипучим ступенькам, вошли в полураскрытые, едва ли не до середины затянутые густой паутиной двери. Внутри оказалось темно, пахло сыростью и мышами…
– Анатолий Маркович, что это…
В шею воткнулось что-то острое. Последнее, что Лия услышала, перед тем как провалиться в темноту, был голос отчима:
– Прости, девочка. Так нужно…
* * *
Монгол никогда не думал, что может обрадоваться обществу следователя Горейко. Он бы и не обрадовался, складывайся обстоятельства иначе, но сейчас они складывались так, что без помощи человека, облеченного некоторой властью, ему никак не обойтись.
– Добрый вечер, Адам Семенович, – он с досадой посмотрел на разбитые в кровь костяшки пальцев. – Вы за мной следили, я правильно понимаю?
– Следил, – следователь улыбнулся. – И не только за вами, но и за вашей подружкой.
За подружкой? Получается, он в курсе, где сейчас Огневушка?
– А говорили, что ничего от следствия не скрываете, – Горейко неодобрительно покачал головой.
– Где она? – Тут уж, когда дело принимает нешуточный оборот, не до отпирательств.
– Уехала.
– С кем?
– С отчимом.
Вот так – с отчимом… Не ошибся он в своих предположениях.
– И вы, Адам Семенович, знаете, куда они уехали?
– Нет, – Горейко пожал плечами.
Монгол застонал. Ну что ж это за сыскари такие, которые ведать не ведают, куда делся объект наблюдения?!
– …но скоро узнаю. Мой человек у них на хвосте, – следователь самодовольно ухмыльнулся. – Видите ли, Александр Владимирович, я догадывался, что вы достаточно близко знакомы с подозреваемой, но по каким-то своим мотивам решили эту информацию от следствия утаить. Потому я позволил себе некоторую вольность: установил за вами наблюдение и, естественно, вышел на девушку. Может быть, теперь, когда отпираться бесполезно, вы наконец начнете сотрудничать со следствием?
– Начну. Непременно начну! – Монгол ткнул ствол под ребра Горейко. – Только вы уж меня простите, я буду давать показания на ходу. Времени очень мало.