Кто тут посторонний? Доктор пусть и залетный, но все же не посторонний, а она, Лия, так и вообще пациентка.
– Мужчина, что за маскарад, я вас спрашиваю?! – Петровна больше не смотрит на Лию, ладонь с деформированными артритом суставами уперлась в грудь доктору. – Безобразие! – Быстрое движение – и марлевая маска летит на пол. – Как вы тут…
Да что же это? Разве можно забывать о субординации? Сейчас доктор как разозлится…
Он разозлился…
Рука в резиновой перчатке на секунду зависает в воздухе, потом упирается в подбородок Петровны, надавливает. Голова с жутким хрустом запрокидывается, белая косынка падает на пол, туда же, на пол, оседает безжизненное тело. Лия точно знает, что безжизненное. Такой хруст…
Хочется закричать, прогнать этот непрекращающийся кошмар, но крик застревает в горле. Доктор поднимает маску, прячет в карман халата, оборачивается. Маски больше нет, но есть рука в перчатке, закрывающая пол-лица. А очки больше не кажутся нелепыми. Страшные очки, и в дымчатых стеклах отражается мертвая Петровна…
Она ошибалась, когда думала, что не сможет кричать. Смогла. Горло сжало судорогой, рождающей сначала беспомощное шипение, а потом громкий, отчаянный вопль…
…Боль достигла своего апогея, сжимает голову в стальных тисках и отпустит не скоро. Сейчас бы отлежаться, провалиться в сон, но нет времени.
Пальцы дрожат, замазывая свежей глиной трещину на тонкой кукольной шее. Кукла кричала очень громко, так громко, что появилась трещина, а проклятая боль усилилась в разы.
Плохо. Все плохо. Контролировать ситуацию с каждым днем становится тяжелее. Он силен, но и у его силы есть границы. Работать на таком расстоянии невероятно сложно. Связь все время обрывается. Остается одно – свести расстояние к минимуму. Это потом, а пока нужно спрятать куклу.
Беги, глупая девчонка. Ну, беги же!..
Духи, как же болит голова…
…Крик оказался спасением, невидимым барьером, на который точно налетел тот страшный человек.
Шаг вперед к больничной койке, к ней, Лие. Левая рука все еще прижата к лицу, правая шарит в пустоте перед собой. Секунда – длинная, бесконечная, перетекающая в плавное скольжение обратно. Тихий скрип закрывающейся двери. Все, словно ничего и не было…
Лия зажала рот ладонью, сильно, до крови, прикусила кожу. Это сон, всего лишь ночной кошмар. Или бред, последствия черепно-мозговой травмы. Ей все равно что, главное, чтобы не взаправду. Боль в пропоротой вене, и шприц на полу, и неподвижное тело Петровны… Может, если коснуться морщинистого лица, то наваждение исчезнет? Страшно, но надо же как-то бороться с собственным бредом.