— Может, еще что-нибудь надо? Врача позвать?
— Нет, спасибо. Отлежусь пару дней. Спасибо тебе, Толик.
Он смутился. Переступил с ноги на ногу и пошел жевать лососину, время от времени прислушиваясь, не зовет ли она. Она не звала его. Казалось, его доброта — это доброта взаймы, она недостойна этого. Тогда, когда она желала его внимания больше всего на свете, он не замечал ее присутствия. Теперь это казалось странным, необычным. Ее тело больше не принадлежало ему, как и сердце. Его прикосновения отталкивали. Ей так давно уже было холодно рядом с ним, что порыв теплого ветерка казался иллюзией, миражом. Она знала, что мираж исчезнет, как только она придет в себя. Ей захотелось плакать.
Раздался телефонный звонок. Она слышала, что Толик поднял трубку, сказал «Алло, слушаю!», но разговора не состоялось. Миша, подумала она. Почему, сама не знала. Очень хотелось, чтобы это был Миша. Очень хотелось услышать его голос, но не было сил встать. Через некоторое время звонок раздался вновь, и она слышала, как Толик объяснял кому-то, что Лика больна. Неужели Миша решился поговорить с ним? Ей вдруг стало страшно. Миша на самом деле много раз уже порывался объясниться с Толиком, но Лика не давала ему этого делать и даже взяла обещание не поднимать эту тему с ее пока еще мужем.
— Мы сами все утрясем. Осталось совсем немного. Не осложняй ситуацию, милый.
— Но если он узнает обо мне, он не станет держать тебя! Ты же страдаешь из-за этого, дай нам поговорить по-мужски.
— Не надо. Вы такие разные. Вы не поймете друг друга. И он никогда не поймет меня.
— Ну и что? Какая разница?
— Большая, Миша. Я не хочу причинять лишней боли, я хочу сделать все по-человечески, порядочно.
Она зажмурилась и представила, что вот сейчас Толик зайдет в комнату и спросит, кто такой Миша. А она не будет знать, что ответить. Она будет чувствовать себя преступницей, хотя единственное ее преступление состояло в ее любви. Ну почему она такая слабая? Почему не может рубить узел одним махом?
Толик действительно зашел, увидел ее закрытые глаза и вышел. Хорошо, что не стал тревожить из-за звонка Любы, подумал он. Лика стала совсем чужая, он почти не слышит ее голоса. Она даже не знает, что он сегодня представлен к награде за свое изобретение. Ей, скорее всего, неинтересно. И не до этого. Чем она живет? Он отгонял от себя мрачные, въедливые мысли, не обращал внимания на намеки мамы. У него была цель — наука, и он старался сосредоточить все свои усилия на этом. Скоро он станет признанным ученым и, возможно, Лика передумает. Возможно, она увидит, что все не так плохо. Впрочем, даже если она уйдет потом, он не станет ее держать. Не станет ломать ей жизнь. Но не сейчас — сейчас у него так много важных дел, тратить силы на решение семейных проблем было бы преступлением. Уж лучше закрыть глаза и делать вид, что ничего не замечаешь. Она согласилась жить с ним под одной крышей — и хорошо. Пока хорошо. Пока его это устраивало.