Томас, не желая оставаться в стороне от разговора двух крупных мужчин, подал голос сзади:
— В данном случае предписание коронера имеет двойную ценность, — заявил он.
— Что ты такое несешь, карлик? — прорычал Гвин. Он притворялся, что презирает бывшего священника, хотя при необходимости, не колеблясь, отдал бы за него жизнь.
— Вероятное убийство, и совершенно определенное крушение на море, — пояснил секретарь. — Все это однозначно подпадает под юрисдикцию коронера.
— Это уже приходило мне в голову, — саркастически бросил де Вулф.
— Почему тебя заставляют заниматься кораблекрушениями, да поможет нам святая Мария? — недоуменно спросил корнуоллец.
— Все это часть плана Хьюберта Уолтера для пополнения королевской казны. За последние несколько лет мы недосчитались слишком большой суммы денег, причитающихся королю. Шерифы-мошенники и лорды — правители поместий внесли свой вклад в то, что королевский кошелек нынче отощал.
— И все-таки, почему кораблекрушения?
— Все, что выносит волной на берег королевства, традиционно считается принадлежащим короне.
— Включая королевских рыб — китов и осетров, — вставил всезнайка Томас.
— К черту рыб! Эти воры, деревенские жители, крадут с разбившегося корабля все мало-мальски ценное, все, что должно было пойти в сокровищницы короля. Как я заметил, шериф ни словом не обмолвился об этом, упомянув только трупы, которые не представляют никакой ценности.
— Может, он просто не знал, — рассудительно заметил Гвин.
В этот момент в разрыве между тучами показалась луна, и путники воспользовались представившейся возможностью ускорить движение по тропинке. Здесь, в непосредственной близости от моря, лес был низким и редким, его истрепали и склонили к земле ветры с Ла-Манша, несущие на материк пропитанный солью морской воздух. Через несколько минут они вновь достигли Торра; сквозь незастекленные окна немногих хижин, кое-как загороженные от пронизывающего ветра, наружу пробивался слабый свет.
— Уже слишком поздно, чтобы предпринимать что-либо прямо сейчас, когда так стемнело, — проворчал Джон. — Пора устраиваться на ночлег, а завтра приступим к делу с утра пораньше.
Гвин повел их вдоль двойного ряда лачуг, которые, собственно, и представляли собой деревню, мимо церкви и принадлежавшего ей амбара. В призрачном лунном свете смутно виднелись только очертания больших домов: Напротив амбара приютилась хибара, лишь немногим больше остальных, но с такой же соломенной крышей, поросшей травой и мхом. Дымовой трубы у нее не было, и дым шел прямо из-под карниза.
На стук копыт их лошадей, на порог дома вышел Аэльфрик, деревенский староста. Лошадей поручили заботам его младшего сына, который повел их под навес с тыльной стороны дома, чтобы распрячь, напоить и дать овса. Прибытие королевского чиновника, пусть и незваного; автоматически требовало, чтобы служащие поместья оказали ему гостеприимство, даже если новомодная должность королевского коронера и вызывала у них недоумение.