Билли бросил па меня странный взгляд.
– Что ты здесь делаешь? Разве тебе не пора на свидание?
– Это только мое дело.
Мальчишки взяли по куску пиццы и принялись уминать ее. Бумажные тарелки им даже не понадобились. Я встала и открыла дверцу холодильника.
– Хочешь чеснока к пицце? – спросила я Валентина и показала ему дольку.
Мне показалось, что от лица Валентина, и без того бледного, мигом отхлынула вся кровь. Он положил корочку на свою тарелку и откинулся на стуле.
– Нет, спасибо. У меня страшная аллергия на чеснок.
– Правда? Как и у друга Рэйвен,- сказала мама.- Дочка, убери немедленно!
Я нехотя положила зубчик в овощную секцию и вымыла руки в раковине.
Валентин смотрел на меня исподлобья, но его физиономия, сделавшаяся было пепельной, опять приобрела обычную призрачную бледность.
– Возьми еще кусок,- предложила мама и передала Валентину пиццу.
Он набросился на нее с таким волчьим аппетитом, будто не ел несколько столетий, быстро покончил с дополнительной порцией, вытер салфеткой рот, запачканный томатным соусом, и запил еду газировкой, прямо как обычный смертный его возраста. Мне странно было видеть перед собой такого мальчишку и понимать, насколько он опасен. Он, в свою очередь, не сводил с меня глаз, словно показывал, что пока вгрызается только в пиццу.
– Ты в гостях или насовсем переехал в наш город? – спросила мама.
– В гостях. Но мне тут у вас очень нравится,- ответил Валентин и в упор взглянул на меня.
– У кого гостишь?
– У тетушки, но вы ее не знаете.
– В нашем городе все друг друга знают.
– А кто она? – поинтересовалась я.- Было бы интересно с ней познакомиться.
Валентин молчал.
– Давайте есть,- предложил Билли.- Мы проголодались.
– Ты прав,- сказала мама извиняющимся тоном.
Мальчики продолжили уминать пиццу, а я наблюдала за ними. В кои-то веки на кого-то пялилась я, а не кто-то – на меня.
– Ты меня достала,- не выдержал моего назойливого внимания братишка.
– Рэйвен, давай перейдем в другую комнату,- велела мама.
– Но…
Мама забрала тарелки с остатками пиццы, и мы уселись в столовой. Все это время я не спускала глаз с Валентина, все еще поглотавшего пиццу. Надо же! Мне было неприятно, что Малыш Билли больше не хотел, чтобы мама с сестрой хлопотали вокруг него, обидно за то, что он не желал слушать мои предостережения насчет Валентина. Упрямый мальчишка начинал напоминать некую взбалмошную и своевольную особу, которую я слишком хорошо знала, то есть меня.
***
Позднее в тот вечер, пока мама с папой смотрели внизу телевизор, а Валентин чистил зубы, я торчала рядом с ванной комнатой, делая вид, будто перекладываю полотенца в коридорном шкафчике. Наконец дверь открылась и появился наш гость. Он улыбался, его зеленые глаза сверкали. Судя по всему, парнишка освоился в новой обстановке и чувствовал себя прекрасно, пока не увидел меня. Тут его физиономию перекосило.