Пётр побежал, чтобы догнать их. Нет, он ни за что не хотел бы остаться тут в одиночестве. У подножия утёса появилось нечто вроде растительности. Сначала он обрадовался, но тут же инстинктивно отдёрнул руку. Стебли, выраставшие из коричневой гальки, были рифлёными, точно толстые черви, и фрактально разветвлялись на всё более и более тонкие идентичные отростки. Пётр заметил, что зеленоватые кисти, венчавшие нежные кружевные зонтики соцветий, беспрерывно двигались — ритмично увеличиваясь и снова сокращаясь.
— Что это? — спросил он.
Алиса безразлично глянула в сторону. Он думал, что она снова ответит какой-нибудь банальностью, вроде «кусты», но на сей раз девушка отличилась некоторой изобретательностью.
— Лёгкиоакации.
— Мерзость. А что они делают? Алиса едва заметно пожала плечами:
— Растут. А что ещё они могут делать?
— А они не едят прохожих?
— Тут никто не ходит.
Этот мир напоминал все постапокалиптические фильмы сразу и бил наголову даже галлюцинации, порождаемые мухоморами. Красный кот с вызывающе задранным хвостом трусил впереди, не оглядываясь назад. Наконец он остановился и сел, нехотя облизывая свою лапу.
— Туда,— сказала девушка, остановившись около животного. Она смотрела вверх. Только теперь Пётр заметил, что голая скала уступила место бетонной стене. Он с сомнением проследил взглядом узенькую тропинку, которая шла поперёк пепельно-серой стены. В одном месте дорожка вдруг резко, под углом в сорок пять градусов, заворачивала и снова продолжала карабкаться вверх. Казалось, что стёжка эта — немногим шире макаронины, крутыми зигзагами поднималась она до самого верхнего края утёса, смутно видневшегося где-то на высоте одиннадцатого этажа.
— Туда?..— повторил он.— Зачем?
Кот принялся вылизывать себя под хвостом, поднимая заднюю ногу и позируя, точно модель для подсвечника. Петру показалось, что животина выражала таким образом своё полное презрение по отношению к невежеству человека, но вопросы сами собой выпархивали у него изо рта, точно воробьи из клетки.
— Высоко. И опасно. Разве мы не можем и дальше идти вдоль берега? — упирался он.
— Нет,— ответила Алиса, а потом добавила как бы через силу: — Тут сейчас будет ещё хуже.— И она указала пальцем на тонкую линию горизонта, где появились какие-то тёмные очертания.— Это приближается. Надо подняться выше.
Не ожидая Петра, она ступила на жалкое подобие тропинки. Красный котяра сопровождал её как тень. Пётр ещё раз оглянулся. На горизонте уже явственно росло что-то тёмное, мрачное, точно чёрный вал грозовых туч. Но поверхность озера по-прежнему была спокойной и гладкой. Он вдруг ощутил приступ иррационального страха. Тишина перед бурей, тишина в оке циклона... Что бы ни приближалось, оно тревожило Алису, обитательницу зазеркальной страны. Или, точнее, задверной.