— Театр Помпеи изумит ее, — подал голос выборный магистр искусств.
— Там стояли лошади испанской конницы, — хмуро отозвался комит. — Теперь плебеи выращивают грибы.
— Царевне следует показать храм бога нашего Мармана, — предложил понтифик и никто не возразил ему.
— Ей не нравятся орудия смерти, — не глядя, ответил император. — А за ритуал носить на шее петлю она назвала монахов висельниками.
— Гладиаторский поединок! — нашелся кто-то за спиной. — Она не видела наших боев!
— Позовите ланисту Вергилия!
— У Вергилия нет гладиаторов, — заметил комит. — Последних двух он продал в белгикский легион.
— У кого же осталась школа?
— У македон в Артаванском царстве. Император узнал голос Луки и, оглянувшись, отыскал его взглядом среди приближенных. Консул в тот же миг оказался рядом.
— Неужели они устраивают гладиаторские бои? — удивился император.
— Скорее, ритуальные поединки, август. Они настолько искусны в этом, что от арены невозможно оторвать взора. Но их мужские бои часто заканчиваются без крови. Даже в схватках со львами. А женские, когда сходятся девы и секут друг друга кнутами…
— Без крови не бывает настоящего гладиаторского боя! — отчего-то засмеялся Антоний. — Кровь на арене — необходимое зрелище! Освежает чувства и разум!
— Что посоветуешь мне, Лука? — дружески спросил Юлий.
— Будучи подростком, я ездил со своим учителем на виллу к олигарху Роману, — консул как всегда говорил обстоятельно. — Для урока по анатомии. Мы изучали забальзамированное тело человека.
— Авездра была в Египте и наверняка видела мумии.
— Но это тело необыкновенных размеров. Мумия атланта! Гиганта в четыре человеческих роста! Или даже более того.
Император ощутил легкий толчок надежды.
— Почему же эта мумия не в моей регии, а на вилле олигарха?
— Когда-то она находилась в регии, август. Но при Октавиане ее продали с торгов, чтобы достроить корабли на тарквинийской верфи. Продали очень дешево, вместе с другими предметами, составлявшими гордость империи.
— Где эта вилла?
— Недалеко от Ромея, по Триумфальной дороге.
Комит относился к молодому удачливому консулу с нескрываемой предвзятостью и в другой бы раз оспорил его предложение, однако сейчас лишь что-то шепнул префекту города, и тот, отделившись от свиты, помчался к спрятанной за форумом коновязи. Свита облегченно вздохнула, но император угрожающе понизил голос.
— Что еще есть чудесного в империи? Что мне показать Артаванской Сокровищнице?
— Когда в Ромее нет хлеба, грех искать зрелищ, — ворчливо проговорил понтифик. — Чудеса творит господь, и нам следует помолиться ему, чтоб явил нерукотворное чудо.