— Не-а, — ответил Бюлов.
— Не знаем слов! — кричали матросы.
— Тогда будем петь «Мы отплываем в Англию», — распорядился старший писарь.
— Никогда не слыхал такой песни, — пожал плечами Бюлов.
Матросы загоготали.
— Черт вас подери, да что же вы знаете?
Никто так и не запел. Моряки «Альбатроса» высказали свое мнение о штабе флотилии, чем сильно расстроили писаришек. Когда эта тема была исчерпана, вернулись к теме № 1, а она была неисчерпаема.
В клубе для военнослужащих им подали кофе и пирожные. Попозже принесли шнапс. Командующий флотилией произнес речь.
Тайхман тем временем был занят за кулисами. Перед этим командующий спросил, кто разбирается в музыке.
— Тайхман, — отозвался Хейне.
— Хорошо, тогда пройдите за кулисы, — сказал командующий.
Вышло все именно так, как и предполагали Тайхман и Хейне. Ему пришлось выкатывать фортепиано из коридора на сцену и устанавливать пюпитры. Затем он получил более интересное задание — повесить занавес, чтобы отделить раздевалку для балерин. Неожиданно появился Хальбернагель.
— Дай-ка я тебе помогу, все равно один не управишься.
Но именно его помощь и помешала им закончить приготовления вовремя. Впрочем, девушки не возражали, они согласны были раздеваться и без занавеса. Когда, наконец, он был повешен, Хальбернагель предложил им свои услуги: он был большим специалистом по застежкам и «молниям». Девушки не стали возражать.
Появился пианист с волосами до плеч и заявил, что фортепиано стоит не там, где нужно. К инструменту он не прикоснулся, а просто указал, куда его надо передвинуть. Тайхман двигал инструмент взад-вперед, и в конце концов оно вернулось на старое место. «Мог бы и спасибо сказать, — подумал Тайхман, — это не умалило бы его славы великого артиста». Но виртуоз не сказал ничего. Он опустился на стул подле фортепиано, провел руками по волосам и оправил свой смокинг. Смокинг был не новый и застегивался на левую сторону, словно женское платье; рукава были коротковаты, и из них торчали манжеты. «Но может, сейчас так модно», — подумал Тайхман. Однако было видно, что смокинг уже чинили, значит, он не мог быть модным. Виртуоз взял аккорд, склонив голову так, что его левое ухо скрылось под роскошной шевелюрой. Затем он с недовольным видом откинул свою гриву. Последовало несколько терций и квинт, но они ему тоже не понравились. «Так он скоро попросит меня настроить инструмент», — подумал Тайхман, но пианист взглядом отпустил его.
Когда Тайхман проходил мимо занавеса, он встретил знакомую кинозвезду. На ней было что-то вроде халата с красными и желтыми полосками.