Когда лодка оказалась рядом с плотом, Тайхман совершенно выдохся. Он был с ног до головы покрыт потом; чувствовал себя совершенно выжатым. Понимал, что пришел его конец. Рана все еще кровоточила, и острая пронзающая боль словно зазубренным ножом распиливала его внутренности. Почувствовав во рту вкус крови, который напоминал вкус железа, он стал тихо всхлипывать.
— Залезай в лодку.
Он услышал эти слова, но ему уже было все равно. Голос прозвучал откуда-то издалека и не имел к нему никакого отношения.
«Сейчас я умру, — сказал себе Тайхман, и это даже его обрадовало. — Как хорошо умереть».
— Ну, давай же!
«Боже мой, неужели он не может оставить меня в покое? Даже умереть не дадут, о…» Он издал низкий отчаянный стон и тут же услышал звук мотора. Это было как во сне. «Они идут, чтобы забрать нас…»
«Они идут…»
Он воспрял духом. «Если они подойдут сейчас же, все будет в порядке. У меня еще есть шанс. Я буду жить, я…»
— Ну, давай же!
Он поднялся и увидел в лодке Вегенера, который дергал шнур запуска зубами. Мотор заглох. Но ведь он же работал. Тайхман собрал все свои силы и перебрался в лодку.
В лодке лежали Фёгеле и один из кочегаров. В планшире на ширину ладони выше воды была пробоина. Лодка не успела набрать много воды, но плыла медленно.
— Надо кого-нибудь из них выбросить за борт.
— Так точно.
Фёгеле лежал поверх кочегара. Тайхман вытащил его из лодки. Он хотел погрузить его на плот, но труп упал в воду и пошел ко дну. Теперь пробоина располагалась над уровнем воды вдвое выше, чем раньше. Тайхман попытался запустить мотор. После третьей попытки мотор поработал несколько минут и снова заглох. Тайхман дернул шнур, и мотор завелся.
— Курс один семь ноль, — сказал Вегенер и потерял сознание.
На дне лодки лежал мертвый помощник судового плотника, а на носу — скорчившийся без сознания Вегенер.
Его расслабленно повисшие, как у мертвеца, руки казались каким-то ненужным придатком, никоим образом его не касавшимся. Правая рука ладонью вверх лежала между ног, а указательный палец, словно в непристойном жесте, был отогнут. Вид и поза Вегенера были совершенно неприличные, несмотря на три золотые нашивки на рукаве.
Тайхман вел лодку, держа курс таким образом, чтобы солнце было по левому борту. Он хотел определиться по своим часам, чтобы установить, где находится французское побережье, но они остановились.
Он долго думал, стоит ли брать часы Вегенера, поскольку мотор мог снова заглохнуть, но в конце концов решил сделать это. Он перелез через кочегара и, увидев, что секундная стрелка на часах командира движется, снял их с руки Вегенера. С помощью часов и солнца он определил, где находится побережье. Кильватерная струя подсказывала ему, когда он отклонялся от курса. Мотор исправно работал.