Теперь, когда Штолленберг и Хейне ушли, Тайхману показалось, что их приход ему просто приснился; чтобы убедиться, что это не сон, он сжал горлышко бутылки, а чуть позже поймал себя на том, что гладит ее.
Тайхман держал бутылку под одеялом, пока в десять часов не погасили свет. Тогда он протянул ее Эшу. Эш привязал к горлышку веревку и протянул ее поверх перекладины в головах своей кровати, на которой висела его форма. Потом он стал осторожно опускать бутылку, пока она не исчезла в его кителе.
— Проверим, как это работает? — спросил Эш.
— Конечно.
Эш потянул веревку и слегка повернул перекладину, чтобы прошла бутылка, потом он опустил веревку, и бутылка приземлилась у него на подушке.
— Самый настоящий шкив. Замечательное изобретение, — сказал Тайхман. «Правда, у него один недостаток, — подумал он, — теперь только Эш сможет достать бутылку».
— Веревка слишком тонкая, — произнес Эш.
— Вы хотите сказать, бутылка слишком тяжелая?
— Наверное…
— Может, облегчим ее?
— Это было бы прекрасно. Веревка и вправду…
— Открывайте.
Эш бросил бутылку Тайхману, а тот Кёхлеру и назад. Тайхман был рад, что лежит посередине. Бутылка пролетела туда и обратно четыре или пять раз, пока не попала в голову Кёхлеру, и он не заорал. После этого Тайхман и Эш стали прикладываться без него. Когда Тайхман брал бутылку из рук Эша, он чувствовал, как она легчала. Он подозревал, что Эш вознаграждает себя лишним глотком за свое гениальное изобретение. Но не успел он возмутиться, как бутылка опустела. Тайхман сделал вид, что там еще что-то осталось, и бросил ее Эшу. Эш сделал то же самое. Какое-то время они перебрасывались пустой бутылкой, делая вид, что пьют. Ни один из них не хотел признавать, что это он допил ее до дна. Наконец, она упала на пол и разбилась. Эш вскричал:
— Черт побери, неужели нельзя было бросить осторожнее? Ведь там еще оставалось полбутылки.
— Это вы ее бросили.
— Я?!
— А кто же еще? Порядочные национал-социалисты так не поступают. Это позор.
— Я — порядочный национал-социалист. Но я ее не бросал. Наверное, она выскользнула у меня из рук.
— Из рук старого партийного борца ничего не должно выскальзывать, — произнес Тайхман.
— Ты совершенно прав. Но это больше не повторится. Обещаю тебе.
— Давайте-ка лучше спать.
— Хорошо, если ты устал.
— Не забудьте помолиться, Эш.
— Я никогда не молюсь.
— Тогда я за вас помолюсь.
— Я тебе этого не позволю.
— Как хотите. Но тогда, по крайней мере, прочитайте стих из сборника псалмов.
— У меня нет сборника псалмов.
— «Хвала Тебе, великий Боже…» Надо знать это наизусть.