— Я научу тебя, как приветствовать старших по званию. Я — лейтенант Виссман. Запомни это.
Тайхман запомнил бы лейтенанта и без этого. Но прежде чем он отправился снова упаковывать рюкзак, Виссман велел ему явиться к нему в комнату, ведь он звал одного человека. Тайхман прошел в комнату Виссмана, находившуюся в конце коридора, и обшил картонными панелями окна. Потом он надел рюкзак и доложил Виссману о своем прибытии. И снова лейтенант заорал:
— Ты все свои вещи сложил в рюкзак?
— Да, господин лейтенант.
— Вам нельзя доверять. Лучше я сам проверю.
Тайхман отнес рюкзак в свою комнату, Виссман пошел вместе с ним. Он велел открыть рундук, который оказался пустым.
— Твое счастье, что он пустой, а то получил бы взыскание в первый же день. А теперь бери рюкзак и сделай три круга вокруг академии. Ровно через три минуты ты должен быть здесь.
Тайхман забросил рюкзак за спину и выбежал из комнаты. Но он не собирался нестись сломя голову, чтобы уложиться в те три минуты, которые дал ему господин Виссман. Он не спеша обошел вокруг академии. Когда он появился в коридоре, лейтенант снова встретил его криком:
— Беглым шагом ко мне, или получишь взыскание!
Лицо Виссмана было красным от ярости. Между большим и указательным пальцами он держал лезвие бритвы, которое поднес к носу Тайхмана.
— Это еще что такое? Ты можешь объяснить мне, что это такое?
В ванной комнате каждому курсанту была отведена маленькая деревянная полочка для туалетных принадлежностей. Тайхман собирался объяснить Виссману, что не знал об этом, но лейтенант не дал ему сказать ни слова:
— Ты отъявленный лгун, как я вижу. Ну хорошо, парень, ты у меня узнаешь, где раки зимуют. Еще один круг.
Тайхману пришлось сделать три круга, поскольку он бежал слишком медленно. Наконец, лейтенант разрешил ему распаковать вещи. Но теперь ему не понравилось, что он сделал это слишком медленно.
— Упакуй все снова, — заорал он, — и сделай еще один круг.
— Больше не побегу, — заявил Тайхман, — я устал.
Этот разговор происходил в дверях, и курсанты из других комнат все слышали.
Виссман ни разу еще не получал такого ответа. На мгновение он растерялся, а затем произнес дрожащим, но очень мягким голосом:
— Понимаешь, что ты сейчас сделал?
— Да, господин лейтенант. Я отказался выполнить приказ. Но я только что выписался из госпиталя и не собираюсь делать то, от чего снова могу очутиться на больничной койке.
— Что ты собираешься или не собираешься делать, никого не интересует. А как ты оказался в госпитале?
— Я был ранен.
— Ах, ты был ранен. Тогда разреши задать тебе один вопрос — почему не носишь нашивку о ранении?