Стуча зубами от холода, он сел на пол в центральном посту, и его стало мотать от одного борта к другому. Вместе с ним перемещался и старпом. Тайхман видел, какого труда ему стоило сохранять хорошие манеры в подобных условиях. Но когда от ящика с картошкой оторвалась доска и клубни посыпались старпому прямо на грудь, тот не смог удержаться и отпустил довольно забористое ругательство.
— И вы туда же, господин лейтенант, — крикнул ему Тайхман.
— Мне осточертело это саночное катание, — крикнул в ответ Витгенберг. — Как же хочется спать…
И в эту минуту они оба впечатались в распределительный щит.
Время, казалось, застыло на месте, и пытка продолжалась. Подводники ругались и орали; они переходили от гнева к отчаянию; их бросало от ярости, когда хотелось крушить все вокруг, к тупой покорности судьбе. Холод был невыносимым. Стальные борта лодки казались сделанными изо льда. Люди чувствовали, что медленно замерзают, и, возможно, в самом деле замерзли бы, если бы качка не заставляла их постоянно двигаться. Есть и пить из-за качки было невозможно.
Кто-то крикнул в люк рубки:
— Человек за бортом!
Тайхман услыхал эти слова и сначала никак не прореагировал. И вдруг он похолодел…
— Кто упал в воду?
— Не сказали.
— Рулевой, я хочу знать, кто это. Сейчас же.
— Они не сказали, господин мичман.
И тут он увидел, что Витгенберг взбирается по трапу рубки. Он услыхал, как открылся люк, и старпом что-то крикнул. Потом увидел сапоги старпома, за ними — его брюки и, наконец, показался сам старпом, промокший насквозь и похожий на пловца, выходящего из воды. Витгенберг поскользнулся на блевотине рулевого и упал. Тут Тайхман увидел его лицо — и отвел взгляд.
Старпом не произнес ни слова.
Тайхман обвел глазами центральный пост. Он оглядел его медленно и внимательно. Вентили и рычаги, с помощью которых управляли клапанами пяти балластных цистерн: первым, вторым и третьим по обоим бортам, четвертым и пятым. Цистерна пять находилась в носу. Цистерна один — на корме. У обеих были вентили. У трех других — рычаги. Рядом с собой он увидел опреснительную установку. Он обратил внимание, что она работала. Затем увидел эхолот. Штурманский стол с картами. Ящик с картошкой. Приборную панель. Два штурвала горизонтальных рулей. Глубиномеры, большой и маленький. Трубопроводы. Потом он начал осматривать все это снова.
И снова.
И снова.
Пока, наконец, центральный пост не закружился у него перед глазами.
Тайхман снова осмотрел его, отмечая все, что попадалось ему на глаза.
Когда вахта сменилась, с мостика спустились три человека. Командир остался наверху.