Подлодки поставили в док. Моряки забрали из рундуков свои вещи и отправились на автобусе во временный лагерь Прьен. Здесь для экипажей всех трех лодок был дан обед, на котором присутствовал командующий флотилией. Была подана хорошая еда, с пивом и речами, а под конец обеда — коньяк. Лютке выпил бутылку содовой. Это никому не понравилось, но он, по крайней мере, оказался оригинальным. Если бы он услышал, какие замечания отпускали в его адрес моряки, то без взысканий дело бы не обошлось.
После обеда Тайхман велел доставить свой чемодан в комнату, в которой он теперь остался один, и занялся хозяйством. Все, что ему было нужно, он сумел купить в столовой: две бутылки «Хеннесси», две бутылки арманьяка, по бутылке «Мартелла» и кальвадоса и десять пачек сигарет, шесть из которых обменял на сигары. Матрос помог ему отнести бутылки в комнату.
Потом он отправился в душ и хорошенько вымылся — сначала пустил теплую воду, потом холодную, горячую, опять теплую, затем такую горячую, какую только смог вынести и, наконец, холодную. Он стоял в душе целый час. В душевой собралась половина их экипажа, и некоторые наслаждались душем еще дольше. Они пели и яростно рычали, смывая с себя накопившуюся за три месяца грязь. Те, кто ждал своей очереди, рассказывали друг другу, что собираются делать на берегу, оперируя цифрами, которым мог позавидовать целый десяток казанов. Выйдя из душа, Тайхман обвязал вокруг шеи полотенце, надел халат, шлепанцы и побежал в свою комнату. Он улегся на свежезастеленную постель и закурил сигарету. Когда он с наслаждением вдыхал дым, раздался стук в дверь.
— Войдите! — крикнул он, думая, что если это одна из хористок, то задирать нос он не будет. Но это оказался мужчина, приветствовавший его резким «Хайль Гитлер!».
У мужчины были прекрасные манеры; он представился офицером, разносящим жалованье, и протянул Тайхману его зарплату плюс премию за пребывание под водой и премию за опасность. Он пересчитал деньги, хотя Тайхман сказал, что в этом нет необходимости. Эта привычка въелась в кровь, заявил мужчина, — до войны он был директором банка. Тайхман сказал, что рад был с ним познакомиться, и сунул руку под кровать, где хранились у него запасы спиртного. Директор банка вытащил из кармана чистый белый платок, в котором, как оказалось, был завернут маленький стаканчик. Так принято в финансовом мире, признался он; парочка пропущенных стаканчиков сглаживает, так сказать, острые углы, и офицеры военно-морского флота тоже это признают. Когда он разносит жалованье высшим чинам, всегда берет с собой этот стаканчик. Тайхман восхитился тактом этого человека.