— Дизельный отсек к бою готов.
— Центральный пост к бою готов.
Через 30 секунд после команды Лютке инженер-механик доложил на мостик, что внизу все к бою готово.
Через несколько секунд старпом доложил:
— Торпеды к бою готовы.
От командира поступила новая серия приказов:
— Полный вперед; фланговая атака, курс один-два-ноль. Приготовить торпедные аппараты с первого по пятый для стрельбы. Радистам — передать командованию радиограмму: «Конвой обнаружен, курс два-один-ноль, скорость восемь узлов. Атакую». Старшему квартирмейстеру — запросить пеленг цели.
Далее события развивались в такой же последовательности, как и во время многочисленных предыдущих боев и учений. Каждый член экипажа отлично знал, что ему надо делать, и выполнял свои обязанности спокойно и точно, как будто это было самым естественным делом на свете. Каждый делал свою работу.
Лодка летела вперед. Ленивый кит в одно мгновение превратился в сложную, мощную военную машину, которая словно нож разрезала волны. Вахтенные на мостике сразу почувствовали перемену — ветер засвистел громче, на стекла биноклей полетела водная пыль, а под ногами задрожала палуба. Дизели работали как сумасшедшие.
— Если будем и дальше идти с такой скоростью, то машины вылетят на палубу, — сказал квартирмейстер.
У носа лодки вырос высокий бурун, пена на нем стала светлее, и вся передняя часть субмарины поднялась вверх. Все это порождало у моряков чувство, что их не остановит даже знание того, что на каждом шагу поджидает смерть, и кому-то из них, быть может, суждено погибнуть в бою. Командир приказал идти прямо на цель, и внизу этот приказ передали по отсекам. Через несколько минут старпом доложил:
— Вижу цель!
И командир отдал приказ:
— Огонь — по усмотрению вахтенного начальника!
Сердца вахтенных на мостике стучали, словно молоты; глаза вглядывались в ночную тьму, дыхание стало прерывистым — вдохи глубже, чем выдохи, — а в те мгновения, когда казалось, что противник их заметил, они вообще переставали дышать, и по их спинам пробегала дрожь. С каждой секундой напряжение росло. Подводники ощущали необычную силу, способную превзойти все привычные пределы, сметающую все обыденные привычки, все мелкие страхи, все желания и ощущения повседневной жизни. Им казалось, что они вдруг проснулись и живут теперь настоящей жизнью, более высокой, сильной и полной.
— Отбой атаки! — дал команду Лютке. — В отсеках — оставить боевые посты. Вахтенным на мостике продолжать наблюдение.
Конвой шел противолодочным зигзагом. Его суда не казались больше единой черной массой — у каждого из них появились очертания, перед которыми поднимались невысокие белые холмы. Как всегда бывает ночью, корабли казались крупнее, чем на самом деле. Вдруг белые холмы исчезли, и плоские черные прямоугольники превратились в квадраты — конвой поменял курс.