Чайки опустились ниже, и их крики стали громче. Тайхман дернул канат; Бренк наклонился вперед, качнулся и заплакал. И Тайхман крикнул ему:
— Эй, Бренк! Эй вы, мои пернатые друзья!
Самым страшным было то, что Тайхман понимал: он сошел с ума. Понимал подобно тому, как пьяный человек понимает, что пьян. Но это его не волновало. Хотя из его рта не вылетало ни звука, он продолжал кричать чайкам: «Эй вы, мои пернатые друзья! Передайте привет и наилучшие пожелания Господу Богу. Если увидите его, скажите, чтобы он соблюдал осторожность, ведь если я его встречу, то непременно убью. Передайте ему привет от Тайхмана. И скажите, чтобы был осторожен». Он потянул за канат, и Бренк, который уже умер, снова наклонился. «Эй, Бренк. Выше голову. Эй, вы, там, наверху, летите сюда и набейте свои животы, если старик держит вас впроголодь. Здесь полным-полно глаз. Летите же и клюйте». Он дернул канат. Бренк кивнул. «Эй, Бренк, выше голову. Клюйте Бренка, мои пернатые друзья, он вас не прогонит — у него сломаны руки. Можете клевать его сколько хотите. Он безобиден, как кочан капусты. Вас ждет парочка теплых человеческих глаз в рассоле. Угощайтесь». Он дернул канат, и Бренк кивнул. «Эй, Бренк. Выше голову. Слетайтесь, мои пернатые друзья и угощайтесь. Я не хочу, чтобы вы голодали. И передайте мой привет Богу — этому грязному псу». Он дернул канат, и Бренк кивнул. «Эй, Бренк, выше голову. Желаю вам, мои пернатые друзья, наесться до отвала. И мой привет старику, Бренк, выше голову, выше голову, выше голову…»
На закате два патрульных катера обнаружили в море двадцать подводников и подняли девять из них живыми на борт. Дорогу им указали чайки.