Кэрри недоуменно смотрела на него:
— Как она могла согласиться на то, чтобы я стала твоей женой? Как это возможно? Она же хотела подыскать тебе богатую наследницу?
Алексеус усмехнулся:
— Мама беспокоилась о моей будущей жене, не обо мне. Когда мама выходила замуж за отца, у нее не было денег. Только положение в обществе, которого не было у отца, о таких, как он, говорят: «Из грязи в князи». Женившись на Беренис, он приобрел статус. После моего рождения она не могла иметь больше детей и стала ненужной. Такой судьбы она не хотела для моей жены. Мы не были счастливы, — продолжал Алексеус. — В нашей семье царили страдание, горечь, гнев и ненависть. Теперь это кончится. Я не хочу переносить это в нашу будущую семью. — Он повеселел: — Я приведу туда тебя, мое солнце, ты станешь доктор Николадеус. — Он счастливо смеялся, целуя руку Кэрри. Он подождал, пока Кэрри собрала в сумку книги, и повел ее к двери, продолжая немного по-детски радостно болтать: — Доктор Николадеус! Первый доктор в нашей семье!
— Перестань! Иначе мне придется стукнуть тебя этой книгой. И не думай, что не стукну. Я ударила твоего брата...
Яниса? Он заслужил. Я тоже его отлупил. Возможно, напрасно. Он дал мне наглядный урок: когда он обзывал моих прежних женщин, я не реагировал. Но когда он скверно отозвался о тебе, я дал ему в челюсть. Знаешь, надеюсь, Янис изменится.
Стоя наверху красивой дубовой лестницы в холле большого дома в викторианском стиле, приобретенного Алексеусом в пригороде Марчестера, Кэрри счастливо вздохнула. Она любила Рождество, любила елку, всегда радовалась этим дням.
Она услышала шаги и, оглянувшись, увидела высокую и крепкую фигуру Алексеуса. Как всегда, ее сердце затрепетало.
— Моя прекрасная Кэрри, ―он поцеловал ее в лоб, — пора спать.
— Пора. И... я хочу сказать ― ты так замечательно устроил этот дом.
— Ты здесь счастлива?
— Я люблю наш дом! И мне очень понравился наш первый рождественский вечер здесь! И я рада, что ты пригласил к нам всех сотрудников моей кафедры.
— Они же твои коллеги. Хотя я не понимал почти ничего из того, что они говорили. И я, моя обожаемая Кэрри, ужасно счастлив! Я никогда не думал, что можно быть таким счастливым. Ты — моя любовь, мое сердце, смысл моей жизни. — Он обнял ее и легко прижал к себе.
Как она могла думать, что не любит его, самого дорогого в мире человека, что может обойтись без него? И считать фантастикой эту восхитительную реальность?
— Так горько, что отца нет с нами. Но я искренне рада, всем сердцем, что в моей жизни есть твоя мать и что она благословила наш брак.