Но Шнайдер не опускал рук.
День за днем, год за годом Шнайдер изучал полученную разным каналам информацию.
Он находил людей подвергшихся зомбированию и пытался им помочь. Вход, как правило, там же где и выход. Тем же ключом, которым пользовались при закладке программы в подсознание человека Шнайдеру иногда удавалось снимать программу. Его пациентам приходилось еще очень долго лечиться, но не это было главным. Главное что они оставались людьми. Людьми, а не куклами на веревочках. Самостоятельно мыслящими субстанциями.
На Фербисе Шнайдер поселился в далеком городе Катрос и занялся тем же самым, чем занимался на Земле.
Вот и на этот раз он недолго раздумывал ехать ему в Альверон или нет.
Единственное что его беспокоило, так это то время, которое уйдет на перелет из Катроса в Альверон. В его работе время очень часто значило много, если не все. У трапа самолета Шнайдера встретил лимузин и три телохранителя.
Шнайдер не сразу мог привыкнуть, что его теперь кто-то охраняет.
С юношей из Альверона все обстояло гораздо хуже. Здесь применялась новая методика кодирования и Шнайдер никак не мог разобраться. Ему даже показалось, что как и в компьютерной программе в этом случае кто-то поставил защиту от взлома…
Дверь открылась, Шнайдер вышел из детской комнаты, Молчун поставил на подоконник полупустую бутылку и обернулся.
— Я никогда не сталкивался с подобным… — Шнайдер запнулся, пытаясь найти более точное слово, теряясь в фербийских определениях, — методом или технологией…
Шансы у нас есть, но очень маленькие. Обещаю лишь, что сделаю все, что в моих силах. Я не отступлюсь, пока останется хоть какая-то надежда.
Шнайдер замолчал. Молчун чувствовал, как жизнь уходит из него.
— Я мог бы пообещать вам много денег, и заплатить обещанное, — сказал Тайлон, — но чувствую, что деньги здесь не помогут. Я мог бы пообещать убить вас, если вы не поможете сыну, но смерть как я вижу вас уже давно не пугает. Как мне помочь моему ребенку? Чем помочь вам? Что мне сделать?
Сначала умерла его мать. Стреляли в меня, а попали в нее. Теперь у меня пытаются отнять сына. Что мне сделать?! — Крикнул Молчун.
— Набраться сил и ждать, — ответил Шнайдер. — Поверьте мне. Я много раз сталкивался с такого рода трагедиями, и все что оставалось близким — это ждать. А денег вы мне должны, только за билет на самолет.
— Деньги тлен… Рубашка тряпка… — медленно выговорил Молчун, глядя на улицу. — Кому понадобилась душа ребенка? Зачем?!
— Самое страшное, что ваш сын для них ничего не значит. Он один из сотен, на ком ставится опыт. Расходный материал. В статистике это меньше процента.