Иван кулак облизнул, сбиты кулаки после мордобоя.
Начался день неправильно, еще сны эти. Сниться такая муть, что хоть к бабке иди. Савва, вон, волочится сзади — разведчики охраняют саперов. У Саввы дядька колдун. Савва, когда обкурится, толкует сны: «Ерунда все, плюнь, да… а дядька не колдун — монах буддист».
Блокпост прошли, краснодарцы-менты автоматами потрясли: свои, братаны, ништяк!
Кто-то намалевал на блокпосту красными широкими мазками: «Всегда везти не может!» Иван скучно посмотрел на мазню. Однажды видел Иван журналистов. Те снимали надпись. Менты с блока им кричали — и нас и нас! Сняли журналисты ментов, вечером Иван в новостях видел.
На Первомайке разобрались по обочинам и двинулись.
Каргулов еще кашлянул: «Па-ашли!»
Как занервничал старшина, Иван почувствовал. Обернулся, присел с остальными, дулом шарит по туману — не видно сквозь пелену. Старшина с Каргуловым у бэтера; старшина в бинокль смотрит.
Каргулов кулаком махнул над головой, да народ уже схоронился. Ждут.
— Б-бучу, надо, епть. Буча-а! — позвал Каргулов.
Иван, пригибаясь, метнулся к бэтеру.
— П-пасут нас, епть, — Каргулов тычет пальцем в туман. — Вон, видишь, у столба… д-да нет левее… ага…
Иван присел на колено, винтовку в плечо упер, прильнул к окуляру. Костя поправляет:
— Еще, еще левее… Мужик, ягрю, под столбом… типа автобуса ждет. Шугани его, только аккуратно.
До цели метров двести. Иван высмотрел мужика. Черный мужик. Иван ему в висок галочку пристроил и на курок палец. «Десятый?.. Жорик, брат, ты скажи там, чтоб простилось». Давит на курок, еще миллиметрик, полмиллиметрика… Иван галочку чуть выше поднял, процедил сквозь зубы:
— Да не ссыте, валить не буду.
В утренней тишине грохот выстрела согнал с веток сонных голубей. От асфальта тяжело взлетела ворона, обиженно разевая длинный клюв.
— Б-буча, епть, ворону спугнул, — глупо хохотнул Каргулов.
Ворона закружила над бульваром, высмотрела себе место и уселась на той ветке, с которой сорвались голуби. Иван видел через прицел, как впилась пуля в столб над головою человека, как завалился тот на спину и пополз — быстро уполз.
Тихо на бульваре. Каркнула обиженная ворона.
— Не буду валить, не буду…
Ветер, ветер задул, отодрал прошлогоднюю листву от жирной земли. Взревел бэтер, дернулась разведка. Савва поднял автомат и выпустил очередь в развалины.
— Хы-харош палить! — замахал Каргулов на Савву. — Па-пашли пацаны.
Иван знал, привык — ветер несет дурные вести. Ветер. Всегда есть выбор: мчаться прочь, спасаться или биться с ветром. Они бились с ветром. Они могли отказаться, но выбирали ветер: стояли в ширину своих тел на бульваре и ждали, когда ударит порыв…