Иван видел — отчетливо увидел, как враг, пораженный его пулей, вскинув руки, повалился назад в черноту проема. Иван вспомнил Батова — «в обратку словишь», но выждал свою секунду и увидел, как разорвало горячим свинцом синий кадык.
— Первый!
И снова хрипела рация голосами войны. И не было Ивану времени торжествовать; он отпрянул от окна, пригнувшись, выбрался из пыльной комнаты.
— Сокол один, Соколу второму.
«Савва проснулся», — мельком подумал Иван, переваливаясь через груды развороченного взрывами бетона и кирпича. — На приеме Сокол…
— Работаю по крыше, тут засел один, да…
Оглушительно стрелял на пустыре танк, ожесточенно тяфкали пушками «бэхи», заливался крупнокалиберным лаем пулемет бэтера. Продвигалась пехота. Вот уже подобрались к крайнему подъезду, ворвались внутрь. Может, бойцы Перевезенцева, а может, и не его — из другого взвода. Иван машинально искал глазами лейтенанта, но все не находил.
Засек Иван автоматчика-боевика, снес ему голову — прямо в лоб.
— Второй.
За спиной послышался шорох. Иван замер — нащупал пистолет у пояса. Сзади раздался знакомый голос:
— Ща подвалы станут рвать… мои с саперного.
Иван оттер со лба выступивший обильно пот.
— Ну, ты ду-ура! Завалил бы тебя… Тебе чего сказали делать, какого… лазаешь за спиной? Присядь от окна, душара.
Ксендзов привалился к стене в тень, надвинул на лоб каску, обиженно пробубнил:
— Мне на дембель весной.
Штурм дома подходил к концу. Иван глянул на часы и удивился. Три часа боя прошли как одна минута. Наступала развязка. Танк и огнеметы загнали ожесточенно сопротивлявшихся боевиков в подвалы. Дом блокировали. Там, внутри, откуда валил дым, рвалось наружу пламя, слышались еще выстрелы. Бой переместился на пролеты и этажи здания. Но скоро и там затихло.
Иван связался с Саввой.
— Сокол… Сокол второй, первому… Ты где, чурка? Спускайся…
— Тшкрхх… Сокол… злой как собак, — не обижается Савва. Савва хладнокровный. — Иду… лезу, да…
Бой закончился. У брони суета. Грузят раненых. «Тяжелых» укладывают внутрь бэтера, тех, кто сами двигаться могут, подсаживают на броню. Бэтер взревел и, не разбирая дороги, через пустырь понесся к шоссе.
Ксендзов потянул Ивана за рукав.
— Гляньте, вон мои. Ща подвал рванут. О, потащили…
К дому, пригнувшись, побежали двое солдат. Один волочил длинную палку с примотанным на конце зарядом. Запалив шнур и всунув заряд в подвальное оконце, саперы сразу же махнули обратно. Ксендзов комментировал над ухом:
— На минималку поставили. Ща, смотрите…
Он не успел договорить, дом тряхануло от мощного взрыва.
Бб-бухх!..