На протяжении прошедших двадцати лет Кларис поддерживала с Джоли связь, часто ездила к ней в гости, особенно после того как Джоли переехала в Атланту. Макс знал только то, что им рассказала Кларис, — что Джоли добилась успеха как дизайнер одежды. Имеет ли какое-то значение то, что Джоли не нуждается в деньгах Луиса? Если, как подозревала Джорджетт, Луис завещал своей старшей дочери Белль-Роуз, есть ли хотя бы малейший шанс на то, что она не вышвырнет всех вон — всех, за исключением тети Кларис? Макс, в сущности, не знал, что Джоли за человек, но если ее жажда мести так же сильна, как ее ненависть к отцу, то у них всех есть очень серьезный повод для беспокойства.
Все утро Джоли избегала звонков тети Кларис. Четыре звонка за четыре часа. Ну и упорная же эта женщина! Но Джоли не могла прятаться до бесконечности, рано или поздно придется поговорить с тетей Кларис и объяснить, что она не приедет в Миссисипи на похороны Луиса. Джоли прекрасно знала, какую тактику изберет ее тетя: она попытается сыграть на ее чувстве вины, как уже не раз пыталась делать в прошлом.
«Если ты не приедешь домой, ты об этом пожалеешь. Я не становлюсь моложе, да и твой отец тоже. — Кларис говорила это бессчетное количество раз. — Прошу тебя, приезжай домой. Ты мне нужна».
Теперь уже слишком поздно прощать отца и мириться с ним. Отчасти Джоли об этом жалела: в ней была еще жива та девочка-подросток, которая когда-то обожала отца. До того ужасного дня. До того, как она увидела, что он занимается сексом с Джорджетт Деверо. До того, как ее мать убили и Джоли стала задаваться вопросом, не имеет ли Джорджетт какого-то отношения к бойне в Белль-Роуз. Может быть, эта женщина кого-нибудь наняла убить Одри Ройял? А что, если она послала своего сына совершить это ужасное деяние? Даже сейчас, когда прошло много лет, Джоли была невыносима мысль, что Макс мог совершить тройное убийство. Тогда, в четырнадцать, она думала, что по уши влюблена в Макса. Так почему же ей было легче поверить, что он способен на убийство, чем поверить, что убийцей был Лемар Фукуа? Потому что Лемара она знала всю жизнь, он был ей практически родственником. Он был добрым, мягким, дружелюбным, разговаривал всегда доброжелательно. В Саммервиле Лемара любили почти все — и белые, и черные. Джоли до сих пор не понимала, как местным властям удалось так легко выдать три убийства за двойное убийство и самоубийство.
Джоли отодвинула тетрадь для набросков и ручку, откинулась на спинку вращающегося стула, стоящего перед чертежной доской, и закрыла глаза. Вчера вечером она приняла снотворное и теперь чувствовала себя как с похмелья.