Не более чем через пять минут после звонка сестры Макс уже гнал свой «порше» в сторону города, выжимая педаль газа. Он очень надеялся, что Меллори сможет продержаться до его приезда. Единокровной сестре Макса было всего восемнадцать, и для своего возраста она была довольно незрелой. Мать и Луис ее очень избаловали. Иногда Макс задумывался, не потому ли Луис любил Меллори до безумия и безбожно ее баловал, что его первый и единственный, кроме Меллори, ребенок полностью вычеркнул его из жизни? Пока черный спортивный автомобиль несся по улицам округа Десмонд, штат Миссисипи, Макс мысленно составлял список дел, которые необходимо сделать как можно скорее. Он бы предпочел, чтобы в этом списке не значился звонок Джоли Ройял. Старшую дочь Луиса Макс в последний раз видел, когда той было четырнадцать, и за все время, прошедшее с тех пор, как Луис отослал ее из Белль-Роуз, ни разу с ней даже не разговаривал. Сколько раз Луис посылал ей приглашение приехать домой, хотя бы ненадолго, в гости, сколько раз тетя Кларис умоляла ее вернуться в Саммервиль — все безрезультатно, Джоли упорно отказывалась. Она заявила отцу и тетке, что ноги ее не будет в Белль-Роуз — до тех пор пока там живет эта женщина. «Этой женщиной» была Джорджетт Клифтон Деверо Ройял.
Ивонн вынула из духовки сковороду со свежевыпеченным кукурузным хлебом и перевернула его на тарелку. Ее сын Терон каждый четверг приходил к ней домой на поздний обед. Ивонн хотела, чтобы он совсем к ней переехал, но он только смеялся над таким предложением.
— Мама, мне тридцать девять лет, и я живу один уже двадцать лет, с тех пор как уехал учиться в колледж, — обычно отвечал Терон. — Да я никогда и не жил на старой плантации. Может, для тебя Белль-Роуз и дом, но не для меня.
Ивонн не считала, что Терон так уж не прав в своем отношении. Она жила в коттедже, предоставленном Луисом Ройялом, — в том самом, в котором жила ее мать все годы, пока служила экономкой в семействе Десмондов. Терон принадлежал к новому поколению чернокожих. К поколению современных афроамериканцев, которые отвергают все, что связано со старым порядком вещей, что хотя бы отдаленно за что бы не оставила. Как можно было объяснить Терону глубокую эмоционатьную связь, существовавшую между ней и Кларис? Даже если она расскажет ему всю правду, сможет ли он принять ее преданность белой женщине?
— Ужин выглядит аппетитно, — сказал Терон. Ивонн поставила кукурузный хлеб на стол, а сын отодвинул для нее стул. — Ты лучшая кухарка в округе Десмонд.
Ивонн только скромно улыбнулась. Она села за стол и взяла с белой льняной скатерти белую льняную салфетку. Ей всегда нравились красивые вещи: элегантный лен, фарфор, хрусталь. Хотя ее дом был скромнее многих других, она гордилась и самим коттеджем, и его убранством. Вести себя как настоящая леди она научилась от сестер Десмонд. Кларис когда-то сказала ей: «Настоящей леди можно быть независимо от цвета кожи».