— Не знаю. Три-четыре дня, может, больше. Без вентиляции мы не сможем работать.
— Так, значит, мы прямо сейчас и займемся мумиями?
Луис оценил готовность Жоан. Она, конечно смелая девушка, но не стоит так торопиться Oн покачал головой.
— Нет, мы подождем, пока воздух здесь станет лучше.
Улыбка осветила лицо Жоан, на мгновение их взгляды встретились. И разбежались во мраке. Потом встретились снова. Это притяжение. Это странное чувство. Кто его выдумал?
— Это было бы прекрасно, — тихо произнесла Жоан. — Ее тело снова ожило.
— Но место это не для романтических — пробормотал Луис.
Свободной рукой он обнял и прижал к себе девушку. Фонари в руках закачались, по стенам побежали странные тени, отбрасываемые их телами, а ищущие губы встретились в жарком поцелуе.
Луис чувствовал теплые влажные губы Жоан. Эти губы сначала только принимали поцелуи, потом стали отвечать на них, пробуждая в нем страсть более древнюю, чем место, в котором они находились.
Луис, наконец, отпустил девушку.
— Ах, Жоан, Жоан, — вздохнул он. — Я должен вывести вас наверх прежде, чем мы оба лишимся силы воли. Вы необыкновенная девушка, вы — совершенство. Идемте. Иначе, чует мое сердце, мы наделаем глупостей.
— Молодость — самое время для глупостей.
— С вами не поспоришь, мадемуазель. Но я романтик и эстет и предпочитаю ужин при свечах и вино в холодном хрустале.
— И золотую луну над Триумфальной аркой, — продолжила Жоан.
— Точно! Как вы догадались?
— Интуиция.
Они рассмеялись и долго стояли обнявшись, не в силах оторваться друг от друга, переполненные трепетом, восторгом и счастьем зарождающейся любви.
Мендрано, скрестив ноги, сидел на полу неподалеку от двери, за которой исчезли археологи.
Он заметно нервничал. Как ни старался Луис отучить его от предрассудков, они неизменно жили в нем. Может быть, это проклятая гробница, вскрывать которую нельзя.
Колумбиец знал, что Луис уважал его чувства, культуру его народа. Он беспокоил предков не ради наживы, а для того, чтобы показать всему миру, как горд и славен был этот народ. А ведь есть люди, которых интересует не священное место, а богатства, погребенные здесь. Таких подонков он убил бы собственными руками. Мысль о богатствах вызвала другую и так, по цепочке, добежала до Ланнека. Колумбиец, вопреки утверждениям Луиса, не верил ему, хотя знал, что значит этот человек для Перье. И Мендрано собирался сделать все от него зависящее, чтобы защитить этого юношу и гробницу своих предков.
Слишком много чужаков появилось в последнее время. Уж не связано ли это с недавней находкой? Мендрано стал думать о драгоценном зеленом камне, зарытом под палаткой. Луис прав, надо быть внимательным и осторожным. Смотреть в оба. Очень многое поставлено на карту.