"Я уже знаю, что ты меня любишь. Разве не это любовь?"
Алекс не мог не улыбнуться, скользнув на лишний стул.
- У тебя забавный способ сделать так, чтобы я забыл о матери в свой День Рождения.
Алекс немедленно раскаялся в своих словах. Эта показалось неуместным даже предположить, что он мог хотеть забыть свою мать на свой день рождение.
Бен, с натянутой улыбкой на губах, вернулся к своей работе и поднял паяльник. "Полагаю это и есть мой подарок тебе".
Алекс увидел кольцо дыма, когда его дед припаял конец длинной тонкой металлической трубки к верхушке оловянной крышке.
"Что ты делаешь?"
"Выжималку."
"И что ты пытаешься выжать?"
"Экстракт."
"Экстракт чего?"
Старик повернулся к нему, выглядя раздраженным. "Иногда ты бываешь надоедливым, Александр; тебе это известно?"
Алекс пожал одним плечом. "Я бываю просто любопытным, и все." В тишине он наблюдал как припой повернулся к чистому металлу и заструился вокруг конца трубки.
"Любопытство доведет тебя до беды." Выдохнув наконец-то сказал его дед.
Пристальный взгляд Алекса унесся прочь. "Я помню, моя мам говорила, до того как заболела, что я унаследовал свое любопытство от тебя."
"В то время ты был ребенком. Все дети любопытны."
"Ты едва ли ребенок, Бен. В жизни должно быть место любопытству, не так ли? Ты всегда был любопытен."
В тишине подвальной комнаты звуком был только "тик", звучавший всякий раз когда пластиковый хвост черной кошки ходил туда-сюда, отсчитывая каждую проходящую секунду на часах в животе кошки.
Все еще сгорбившись над скамьей, Бен перевел взгляд своих темных глаз на своего внука. "В этом мире есть вещи, о которых стоит полюбопытствовать," мягким, загадочным голосом сказал старик. "Вещи, созданные ненастоящими чувствами, не могут произвести впечатления. Поэтому я научил тебя дороге, которой следую сам - быть готовым."
Дрожь пробежала между лопатками Алекса. Ужасный тон его деда был похож на дверь, открывающийся с треском, дверь в места, которые Алекс не мог даже вообразить. Это была дверь в место, которое не было королевством беззаботного удивления, которое обычно составляла жизнь Бена. Это была та легкомысленность, которая проявляется только во время обучения.
Алекс прекрасно осознавал, что за все то время, что дед занимается лужением, он действительно никогда не создавал что-либо. Во всяком случае, не в общепринятом смысле. Он никогда не делал скворечников, не чинил дверь-ширму или даже не мостил булыжниками лужайку.
- Что за экстракт ты готовишь?
Старик странным образом улыбнулся. "О, кто знает, Александр? Кто действительно знает?"