– Не хватало у нас здесь еще сыска и доносительства!
Коломбине сделалось страшно. Это был настоящий бунт. Ну, сейчас смутьяны получат! Сейчас Просперо обрушит на ослушников испепеляющий разряд своего гнева.
Но дож не стал метать молнии или размахивать руками. Лицо его опечалилось, голова опустилась на грудь.
– Я знаю, – тихо молвил Просперо. – И всегда это знал. Один из вас предаст меня.
С этими словами он встал и, более ни слова не говоря, скрылся за дверью.
– Учитель! Пока я здесь, вам нечего опасаться! – бешено взревел Калибан и глянул на стоявшего поблизости Критона с такой ненавистью, что козлоногий проповедник страстной любви в ужасе шарахнулся в сторону.
У Коломбины сердце разрывалось от сострадания. Если б она посмела, то бросилась бы следом за Просперо. Пусть знает, что уж она-то никогда его не предаст!
Но дверь непреклонно хлопнула. Коломбина знала, очень хорошо знала, что там, за ней: полупустая столовая, потом просторный, уставленный массивной мебелью кабинет, а еще дальше – спальня, так часто снящаяся ей по ночам. Из кабинета можно попасть прямо в коридор и выйти в прихожую. Именно этой бесславной дорогой Коломбина уже дважды покидала заветный чертог, раздавленная и недоумевающая…
– Зеанс не будет? – разочарованно захлопал белесыми ресницами Розенкранц. – Но тош говорил, зегодня идеальный вечер для разговора с тушами умерших. Звездная ночь, толстая луна. Шалко упускать такой шансе!
– А что скажете вы, милая? – ласково, словно к малому ребенку, обратилась Львица Экстаза к Офелии. – В самом деле, мы столько ждали полнолуния! Что вы ощущаете? Удастся ли вам нынче установить контакт с Иным Миром?
Офелия растерянно улыбнулась, пролепетала своим тоненьким голоском:
– Да, сегодня особенная ночь, я это чувствую. Но одна я не смогу, кто-то должен меня вести. Нужен спокойный, уверенный взгляд, который не дал бы мне заблудиться в тумане. Такие глаза только у Просперо. Нет, господа, без него никак нельзя.
– Стало быть, расходимся? – спросил Гильденстерн. – Глупо. Только время зря потрачено. Лучше бы к занятиям готовился. Экзамены скоро.
Кое-кто уже двинулся к выходу, но тут новенький подошел к Офелии, взял ее за руку, посмотрел в упор и тихо сказал:
– Ну-ка, милая б-барышня, посмотрите в мои глаза. Вот так. Хорошо. Вы можете мне верить.
Одному Богу известно, что такого увидела Офелия в его глазах, только она вдруг успокоилась, чистый лобик разгладился, улыбка была уже не растерянной, а умиротворенной.
– Да, – кивнула она. – Я вам верю. Мы можем попробовать.
Коломбина чуть не задохнулась от возмущения. Спиритический сеанс без Просперо? Немыслимо! Кем себя воображает этот лощеный господин? Самозванец, выскочка, узурпатор! Да это будет еще худшим предательством по отношению к дожу, чем неосторожная болтовня с газетным репортером!