— Черта рыжего! Дождешься от них любви! — смеялась хозяйка. — Склады мои им нужны! Тряп-ки иностранные! Воры. Все воры. Понахватали теплых местечек, сплотились друг возле дружек — попробуй, подступись! Денег у всех — куры не клюют, а жадные — как Плюшкины! Сколько толь-ко за кусок хлеба работать заставляют? До нитки обирают? А попрошайке на улице монетки не ки-нут, брезгливо отвернутся и еще нос платочком зажмут — пахнет, видите ли, не духами! А кто их на улицу с протянутой рукой выгнал? Кто всякой надежды лишил? Они! Вот эти вот! Маслянные!
Играла хозяйка великолепно. Она заламывала лапы, хваталась за голову, грозила кому-то кула-ком и незаметно следила — как реагирует на ее сло-ва Гу.
— Приучились, все покупают, все продают. И дружбу, и власть, и любовь, — продолжала гневать-ся хозяйка. — Ты, глупенькая, небось думаешь — они с женами да мужьями ко мне таскаются?
— Да, — наивно призналась Гу, не потому, что она так думала, а потому, что так надо было Марьиванне.
— Жены дома сидят, котяток своих воспитыва-ют. Им развлекаться некогда. А эти дуры толсто-мясые? Ни стыда, ни совести! Мужья работают или в тюрьмах срок мотают за махинации. А жены на их деньги гуляют! А разок бы в зеркало на себя посмотрели. Ужас! На кого похожи?! Любви, по-чета ищут. Да будь я такая неохватная, я бы и дня жить не стала, тотчас лапы на себя наложила.
— Может они больные? — пожалела Гу.
— От жира своего и больные! — беспрекословно заявила хозяйка. — От лени и от дурости! Вместо того, чтобы до обеда в постели валяться да на ночь как свинье нажираться, шевелились бы побольше, следили бы за собой.
— Неужели все ваши гости такие плохие? — на-ивно спрашивала Гу.
— Все, все до единого, — шипела хозяйка.
— И зачем вы таких принимаете?
Марьиванна зло оскалила зубы.
— Посмеяться над ними хочу. Ох как хочу! — процедила она. — У каждого в зрачках страх вижу. Они меня давно бы сожрали, да боятся. Я про них столько знаю, на сто лет тюрьмы хватит каждому! Скрипят зубами, а едут. По имени-отчеству вели-чают, спешат, толкаются — кто первый к ручке мо-ей губками приложится. На службу так регулярно не ходят, как ко мне. Не приведи господь пропус-тить разок — тут же место у кормушки другому пе-рейдет. Тут они у меня! — Марьиванна погладила большой сейф с секретными замками. — На крюч-ке! Кто зарываться начнет, гордость или власть свою при мне покажет, я ему фотографию или до-кументик в конвертике пшик, по почте послала, или с нарочным отправила. И… на утро летит го-лубчик, с подарками, с извинениями. В ногах ва-ляется, прощения просит.