Единственной причиной, почему Гвин не заплакала, было то, что она была готова закричать. Голова ее была способна взорваться от ярости, ненависти к себе и отчаянного страха.
Гриффин продолжал стоять, скрестив руки и глядя на поля и дальний лес. При последних словах он изменил позу, повернул голову к Гвин и посмотрел на нее:
– Тебя это беспокоит?
– Конечно, – выдохнула она, и слова ее были полны жаркого отчаяния и муки.
Марк хлопнул в ладоши:
– В таком случае заключим сделку. Я готов отнестись к вопросу по-деловому. Вы хотите спасти Гриффина.
– А чего хотите вы? – спросила она обреченно.
– Вас.
Рот Гвин раскрылся, а Гриффин наконец посмотрел на нее. Марк усмехнулся:
– Рад, что привлек твое внимание, Гриффин. А теперь, – продолжал он самым бодрым тоном, – возможно, тебе безразлично, останешься ты в живых или умрешь. Этого я не знаю. Твой отец был неуправляемым, диким человеком, непредсказуемым – и, возможно, это и у тебя в крови. Но у меня есть кое-что, способное вызвать твой интерес. И, думаю, это для тебя важнее всего.
Почти неприметно Гриффин покачал головой:
– У тебя нет ничего, фиц Майлз, что могло бы меня заинтересовать.
– У меня есть то, что может быть интересно только для наследника Эверута. Для истинного, подлинного наследника.
Это заявление в конце концов вызвало слабый интерес в глазах Гриффина.
Марк понизил голос:
– Ты ведь знаешь, о чем я толкую. Да? О той самой вещи, за которой ты охотишься. О, я слышал, что ты отверг сокровище и свою судьбу. Но я тебя знаю. И знаю, что это. Ты ведь это ищешь. У меня это есть, и я готов тебе его отдать. Если ты отдашь мне Гвиневру.
Вокруг них бушевал ветер, вытягивая их волосы из-под шлемов, теребя застежки. Ветер облепил юбки Гвин вокруг ног, будто они собирались улететь, по вместо этого оказались прикованными к коленям. Она посмотрела на Гриффина. Лицо его было бесстрастным, но в глазах она прочла ярость и отчаяние. У него на подбородке задергался мускул. Гвин повернулась к Марку.
– О чем вы говорите? Что это за вещь?
Марк не смотрел на нее.
– Скажи мне, Гриффин, насколько она дорога тебе?
Снова наступило молчание. Казалось, в душе Гриффина происходит борьба. Он едва слышал слова, обращенные к нему. Но взгляд его был прикован к Марку, и в этом взгляде застыла смертельная угроза.
Глаза Гвин наполнились жаркими слезами. Год назад она поклялась убить себя, если ей будет угрожать брак с Марком. Они с Гриффином вместе посмеялись над этим. Теперь же все дело было в Гриффине, и ради него она готова была умереть. Она склонила голову.
– Я готова.