— Конечно, дон Алонсо, останься я старой девой в Ла Курятнике или похорони я себя на болотах, я доставила бы вам куда меньше хлопот. Вы бы даже не узнали о моем существовании! Угрожаете запереть меня в монастырь? Да разве не тоже самое вы собирались сделать со мной после смерти Педро?! Если вам и в самом деле так хотелось от меня избавиться, к чему было мешать моему браку с графом д’Олонэ? Вы с вашим братцем сами загнали меня в угол, а теперь упрекаете в том, что мне удалось оттуда выбраться. Господь дал мне ум, молодость и красоту, и я сумела ими воспользоваться вместо того, чтобы быть заживо похороненной в монастыре. И если я и сожалею о тех путях, которые мне пришлось использовать, чтобы добиться своей цели, то лишь из-за вашей супруги и сына, которые ни в чем не повинны, а не из-за вас, дон Алонсо.
— Молитесь, чтобы король действительно готов был ради вас на все, иначе я подберу вам монастырь с самым суровым уставом, мадам. Возможно, там вы по достоинству оцените добродетель, которой вам так не хватает — смирение.
— Почему именно я, дон Алонсо? Почему вам не дают покоя именно мои прегрешения? Вокруг полно женщин, вышедших замуж по расчету, полно жен, изменяющих своим мужьям, полно лицемеров и подлецов, вспомните хотя бы собственного братца, дона Диего. Ответьте мне, почему?!
— Мадам, мне не было дела до вас и ваших интриг, пока вы не решили присвоить мое имя.
— Неправда. Вы прекрасно осведомлены о моей жизни, вы внимательно следили за мной задолго до того, как я стала именоваться графиней Луис эль Горра. Вы ненавидите меня. И я скажу почему. Помните тот вечер в АльмЭлисе, когда я дала вам пощечину? Нет, вы ненавидите меня не из-за того, что я тогда вас ударила. Вы не можете простить мне того, что я вам нравлюсь. Ваши чувства кажутся вам унизительными. Вам оскорбительна сама мысль о том, чтоб сделать меня даже своей любовницей, не говоря уже о том, чтобы жениться на мне.
— С вашей последней фразой я полностью согласен, — усмехнулся дон Алонсо.
— Но вас тянет ко мне, и вы ничего не можете с этим поделать. Вы просто обыкновенный мужчина, который хочет женщину и не может ее получить.
Несколько мгновений он внимательно смотрел на меня, сощурив глаза.
— С учетом того, что я знал о вашей добродетели, я счел себя вправе проверить, верны ли вы дону Педро. Было бы глупо отрицать, вы действительно красивая женщина и умеете этим пользоваться. Но человек тем и отличается от животного, что в состоянии контролировать свои порывы. Не пытайтесь и здесь торговать собой, мадам.
— Браво, дон Алонсо, вы настоящий благородный сеньор — оскорбляете женщину, когда она беззащитна и находится в вашей власти.