Мучительными, даже жуткими были первые дни, которые Эван проработал на бойне. Он видел кровь, рубил мясо и новая кровь стекала по его рукам, по его лицу…
Теперь ночами снились ему кошмары — опять-таки кровь, мясо. Иногда в крови видел он образы тех людей, с которыми работал на шахте. Законники терзали и убивали их. Просыпался он в холодном поту, иногда вскрикивал.
Но приходил Шокол Эз, приносил книги с красивыми стихами, и эти-то стихи не давали Эвану совсем отчаяться.
Постепенно Эван привык. Его уже не выворачивало при виде сырого мяса и крови. Теперь на бойне ему поручали и более сложную работу, платили больше. Там, на бойне, можно было жарить и есть небольшие кусочки мяса, однако ж выносить их с собой ни в коем случае не разрешалось. Эван экономил на еде, поэтому отощал. Сбережения свои он хранил в тайнике под кроватью. Однако, сбережения эти увеличивались очень медленно. Ведь деньги надо было платить не только за еду, но и за жильё — причём деньги за жильё взымались в конце каждой недели…
Однажды измученный очередной рабочей сменой Эван возвращался домой, и увидел большой плакат, который натянули на грязной стене одного из домов: "Скоро! Скоро! Скоро! В 876422 день от начала Справедливости — гонки на аэроциклах".
В тот же день Эван спросил у Шокола Эза:
— Какой сегодня день?
— 876418, - бесстрастно ответил Шокол Эз.
— Значит, до гонки осталось всего четыре дня?
— Совершенно верно.
— Но ведь мои сбережения… — голос Эвана задрожал. — Я накопил всего тридцать пять тысяч эзкудо, а нужно — сто тысяч.
— Я знаю. Тридцать пять тысяч эзкудо — это очень хорошая сумма. Больше здесь скопить просто не реально. Если, конечно, ты не захотел стать грабителем.
— Нет, до этого я ещё не скатился. Но сколько ждать следующих гонок.
— Раньше пауза между ними была триста дней, недавно от правительства поступил указ уменьшить паузу до двухсот дней. Уж очень это прибыльное дело…
— Ну вот и ладно. Я ещё двести дней выдержу, а уж к тому времени накоплю сто тысяч, а через четыре дня пойду на эти гонки, как зритель.
— Входной билет стоит тысячу эзкудо, — предупредил Шокол Эз.
— Ничего… Ради того, чтобы своими глазами увидеть, что это, я готов потратить тысячу эзкудо, — ответил Эван.
— Что ж. Сходи. Потрать. Может быть, увиденное охладит твой пыл…
И вот наступил день гонок. Это был выходной день, и поэтому Эвану не пришлось отпрашиваться с работы на бойне.
К месту гонок Эвану пришлось ехать в переполненном, душном автобусе, потому что это место находилось за городом. Проезд в автобусе стоил сто эзкудо, и ещё тысячу эзкудо Эван отдал за входной билет. Деньги эти отдавал без всякого сожаления, не задумываясь, что тысяча эзкудо — это два дня мучительной работы на бойне Очень важным казалось ему хотя бы увидеть эти гонки.