Детство Лермонтова (Толстая) - страница 236
Теперь Миша часто видел, как за круглым садом, где начиналась роща, которая тянулась около версты по направлению к деревне Опалихе и стала теперь собственностью Марьи Акимовны, появлялась знакомая бричка, которая везла в Тарханы кого-нибудь из Шан-Гиреев, а чаще всего тетушку с детьми. Впрочем, и сам Миша любил ездить к молодой тете в имение и гулять там с Акимом в Дубовой роще.
Пока еще не начались занятия, Миша сидел в парке с книгой целые дни. Стихи Пушкина и Жуковского он знал наизусть, поэма Рылеева «Войнаровский» нравилась больше, чем «Думы», но сюжеты исторических стихотворений заинтересовали Мишу настолько, что бабушка купила «Историю» Карамзина; он погрузился в чтение огромных томов, и бабушка удивлялась терпению, с которым он перечитывал отдельные страницы.
Вскоре после приезда бабушка повезла Мишеньку на могилу Марии Михайловны. Эта поездка опять расстроила обоих.
Бывая в семейной часовне, мальчик видел перед собой только один этот памятник, а на другой, который возвышался над могилой деда, он смотрел равнодушно — ведь он не знал Михаила Васильевича.
Из часовни бабушка с внуком заехали навестить мамушку Лукерью. Мальчик взял с собой много гостинцев: ситцу, сахару, чаю, одежду свою и белье, из которых вырос.
— Это я отдам кормилицыным детям, — говорил Миша, — это тоже кормилицыным.
— Что ж, лучше подать, чем принять, — говорила Арсеньева и, когда находила какую-нибудь вещь, которую хотела отдать детям Лукерьи, спрашивала: — Это тоже кормилицыным?
И так понемногу укреплялось за семьей Шубениных прозвище «кормилицыны»; впоследствии это прозвище стали писать во всех документах как фамилию.
После посещения Лукерьи и бабушка и внук развеселились — так ласково и радушно приняла их няня; не знала, где посадить, угощала солеными грибами и квасом своего изделия, подарила Мишеньке вышитый ею поясок к рубашечке, а бабушке не успела еще довязать теплые носки — во втором носке пятку уже связала, а «лапу», иначе говоря, ступню, еще не докончила.
Дети Лукерьи, ласковые и смирные, приветствовали Мишу восклицаниями:
— Братец наш приехал молочный! Братец!
Миша обнимался с ними, играл в чурочки и обещал еще приходить.
После такого приятного визита Арсеньева хотела ехать из деревни прямо домой, но Миша упросил бабушку заехать к Илье Сергееву, которого очень любил. Нехотя бабушка согласилась.
Они вошли в избу, где стоял резкий запах скипидара и винных паров. Изба была необычного вида — вся до потолка заставлена вывесками, и под каждой — подпись:
«Палекмантер Елисей; стрижка-бритье волосей».