Хотя я, конечно, знал, что Ира бегала с Юркой к матери, когда я был на работе. Но, чтобы не огорчать ее, я делал вид, что не догадываюсь. А перед армией мы с Ольгой Ивановной помирились. Я сам предложил Иришке сходить вместе к ее матери и " выкурить трубку мира". Поумнел, наверное, за год.
— Скажите, Станислав, а в душе вы никогда не жалели, что не уехали учиться в Москву?
— О том, что не уехал в Москву — нет, это точно. Однако врать не буду, иногда бывало очень тошно. Хотелось и в спортзал сходить, и на каток, и на охоту, да даже на танцы.
Но знаешь, Лена, когда мой сын стал подрастать, улыбаться, узнавать меня, обнимать своими маленькими ручками, я замирал от радости и нежности к этому крошечному человечку. А уж когда он произнес — "папа", восторгу моему не было предела. На вечере встречи выпускников я всем показывал фотографию своего сына и учителям, и одноклассникам, и даже техничке.
Когда меня призвали в армию, моему Юрке было уже 11 месяцев. Пацаны прощались со своими подружками, а я целовал на прощанье своего кучерявого сынулю и любимую жену.
— А за что вы получили боевую награду? И где это произошло, если не секрет? Тогда еще не было ни Афгана, ни Чечни, — поинтересовалась Елена.
— Давайте эту страничку моей биографии мы опустим, — жестко ответил Стас. — Где мы были я, конечно, знаю, но вот для чего и зачем, до сих пор не могу понять. А награду я получил по дурости.
Дело в том, что мой Шура попал в плен. И я, "герой-одиночка", решил его вызволить сам. Сейчас я понимаю, что шансы у меня были нулевые, а проникнуть ночью к этим "головорезам" в лагерь мог решиться только самоубийца.
Но, видимо у меня очень заботливый ангел-хранитель. Мне хорошо была известна планировка их лагеря, вскоре, мы готовились к операции по его уничтожению. Я не только вытащил Шурку, но и умудрился заминировать все, что мог, в том числе, склад боеприпасов. Так что шуму и грохоту наделал. С перепугу, практически, уничтожил их лагерь.
Правда, я получил ранение. Шурик потом тащил меня волоком по джунглям. Живы остались чудом. Ранение у меня было не очень тяжелым, но поганым. Когда я очнулся после операции, то доктор мне сказал, что с потенцией у меня все будет в порядке, но детей у меня не будет. Во время операции пришлось меня стерилизовать.
И вот тогда я поверил, что бог есть. Он послал мне сына, как в то время казалось, совсем не вовремя. А судьба-то пишется при рождении человека и богу наперед все известно.
— Лена, я, наверное, очень подробно отвечаю на твои вопросы? Так никакой передачи не хватит.