- Ты знаешь, что это? - спросил он скучным голосом.
- Матрешка... - ответил я, напрягшись внутренне и ожидая, что Виталя опять начнет что-то предъявлять, - игрушка такая.
- Ага, - невесело подтвердил мертвый оборотень, - а принцип действия ты представляешь?
- Да чего там, - отмахнулся я, - одна маленькая цельнодеревянная игрушка вкладывается в подобную, большую по размеру, но полую внутри. И так дальше до тех пределов, пока у производителя хватает терпения и материала.
- Вот представь, Корнеев, - Виталя согласно покивал головой на мое определение, но вид у него стал совсем несчастный. Он быстро "разломил" матрешку пополам, достал куколку поменьше, следующую, еще следующую, еще... сколько их? Я как завороженный следил за быстрыми и какими-то рваными движениями его рук. С такой же ловкостью он воссоединил половинки разнокалиберных матрешек, и перед ним на столе выстроились восемь штук дурацких куколок, толстеньких в талии и незначительно сужающихся к голове и "ногам".
- Вот представь, - повторил он, - я так же изменялся. В новолуние - вот таким был... - он ткнул пальцем в самую маленькую, цельную фигурку. - В полнолуние - таким, - Виталя указал на самую большую. - А когда ты в меня стрелял, таким вот, примерно...
Тут он взял в ладонь одну из "промежуточных" фигурок, сжал ее пальцами, и во все стороны брызнула тонкая щепа.
- Вот одну ты сломал, - проговорил Виталя с тихим бешенством, глаза его уже нехорошо сверкали, - когда меня застрелил. А остальные? Остальные-то целы! Ты понимаешь, придурок? Я прихожу к тебе почему? Думаешь, мне нравится?
Он не выдержал, одним движением руки смахнул со стола все фигурки игрушек, вскочил со стула.
Вот достал, так достал. Теперь уже наглядную демонстрацию делает с примерами. Прямым в челюсть я отправил его обратно, заметив:
- Чё ты мне матрешки свои суешь, Стрекалов? Наша игрушка, по-любому, ванька-встанька!
***
Проснулся я в обалдении от такой своей наглости. Никогда так с Виталей во сне не разговаривал, не бил его, тем более. Чего-то наглею я на глазах...
Нечего разлеживаться. Для начала я подошел к окну и распахнул ставни. Заборы. Заточенные в спицу колья высокого частокола. Петух, с лихо заваленным набекрень гребешком, изрядно ощипанный, почти без перьев в хвосте - боец! Обычный крестьянский двор с многочисленными сараями, сарайчиками и сараюшками... От Ярославля в десятке верст, не более. Но пустили ночевать без разговоров, спасибо хозяевам. Пора в путь - мою Шамаханскую царицу доставать, а то все никак от столицы отъехать не могу. Вчера пришлось поездить туда-сюда по окрестностям Ярославля, бешеной собаке семь верст не крюк... Решил, по здравому размышлению, камни из тайника забрать. Возвращался обратно на юго-восток, чтобы не въезжать в город, по объездной дороге, и дальше поехал, в сторону Ананьино, к одному из ручейков, впадающему в Великую. Через ручей, узенький совсем, полметра примерно, был проложен деревянный мост, основательный и широкий. Чуток отойдем от мостика. Вот здесь, где прибрежные кусты почти окунают свои ветки в воду. Посмотрел на прозрачные струи ручья, пригляделся внимательно - все спокойно. Достал из воды мешочек со смарагдами, долго любоваться на кристаллы не стал - незачем, да и не понимаю я красоты камня. Надо надеяться, что с их помощью я найду Наташу - банально обменяю ее на изумруды. На один из камней, если повезет. И обратно поехал, мимо Ярославских ворот, к паромной переправе через Которосль, и снова по широкой дуге - к Великой, где, опять же, благополучно переправился на левый берег. Что-то мне подсказывает, что дальше, через многочисленные ручьи и речушки, паромной переправы не будет. Хоть машину бросай. Есть, правда, такие специальные плавающие машины, - мечта контрабандиста, но иметь их можно только военным.