Кен заставил себя сделать глубокий вдох.
— Нет, — ответил он, снова вобрав в себя воздух, но на этот раз вдох был более ровным. —
Нет, я не спал. — Лицо его расплылось в невольной улыбке, и все в нем ликовало. — И не вешайте трубку. Пожалуйста, не делайте этого. Во всяком случае, прежде чем вы назовете мне свой номер. Тогда я смогу позвонить вам и извиниться, если меня снова занесет.
— Кен, мне очень жаль, что…
— Ингрид, если ты еще раз извинишься за мое же несносное поведение, то я, вероятно, снова выйду из себя.
— Я и не думала этого делать, — возразила Ингрид. — Я хотела извиниться за свое собственное поведение. Ведь это я настояла, чтобы ты рассказал, как провел тот день, а ты ответил, что не хочешь об этом говорить. Мне надо было почувствовать твое настроение и не лезть в душу, а я все испортила и потому приношу свои извинения. И само собой, я не имела права вытаскивать тебя из постели в такой час.
— А я не был в постели, да и не мог бы спать, если бы даже очень хотел. Я просто сидел и думал, как мне оправдать собственное поведение прошлой ночью, если ты снова мне позвонишь. Но, по правде говоря, я не рассчитывал на твой звонок. — Он шумно вдохнул и тут же выдохнул. И счастливо рассмеялся. — Я чертовски рад, что ты все же позвонила. Я готов слушать тебя ночь напролет.
— О, — неопределенно произнесла она, и Кен почувствовал, что даже единственный произнесенный ею звук может доставить ему наслаждение.
— Ну, так что же, — поддразнил он ее, — начинай говорить…
Мгновение Ингрид молчала, а потом как-то застенчиво произнесла, словно молоденькая девушка:
— Не знаю, смогу ли я сейчас придумать что-либо путное.
Кен, в свою очередь, тоже лихорадочно искал тему для разговора. Они помолчали немного, а затем он сказал:
— Дай-ка мне номер твоего телефона. Когда возникнет необходимость извиниться перед тобой в очередной раз, я, по крайней мере, смогу это сделать.
— Это невозможно, — быстро сказала Ингрид. Она произнесла это торопливо, словно ответ был готов заранее. Будто знала, что он об этом попросит.
— Почему?
— Я уже тебе говорила. Таково правило. Мы всегда звоним первыми.
— Такая политика, — заметил Кен, — всего лишь попытка оправдания нелогичной линии поведения, в которой нет никакой необходимости. Да ты и сама знаешь цену таким правилам.
— Хочешь сказать, что правила устанавливаются только для того, чтобы их нарушать?
— Да.
— Но мне не нравится нарушать правила.
— В самом деле? А я это делаю.
— А к чему мы бы пришли, если бы все поступали подобным образом? — произнесла Ингрид тоном, который напомнил Кену манеру этакой классной наставницы, глядящей на учеников сквозь очки, торчащие на кончике носа.