Правое ухо слушало стук колес и ворчание голодного электрического пса.
Через полчаса оказались в глухомани. По дороге к дому с круглым окном встретилась телега, управляемая пьяным мужиком в ушанке. Он пытался чмокать губами и валился на бок. У коня были длинная челка и глаза мудреца, он всхрапывал и без понуканий двигался туда, куда мужику нужно. Много деревянных домов встретилось: красивых и некрасивых. Украшенные резными наличниками и по самые окна вросшие в землю.
Баба, гремящая пустым бидоном. Мальчик, стреляющий по воронам из воздушки.
Склонившиеся деревья. Ржавый кузов “Победы” посреди чьего-то огорода.
Мы шли и молчали.
Дом с круглым окном стоял на краю деревни. За ним начиналось поле.
– Это здесь, – сказала Полина.
– Я понял.
И мы стали фотографироваться. Полина требовала и указывала. На посторонние темы не общались. Встань сюда, повернись, покажи мне эмоцию…
Когда она работала, изменялся ее взгляд, голос. Словно плевать ей на меня, разорвите его вообще на клочки, пусть сдохнет от пневмонии, но – после съемки!
Заставила меня сниматься в рубашке: малютка посинел и весь продрог. В доме еще ничего, нормально, а вот в поле… Ветра не было в городе, а здесь ветер был! И еще какой! Скоро я двигался, как робот. Мыслей и чувств не осталось.
– Шабаш! – весело крикнула раскрасневшаяся на морозе Полина. – Одевайся быстренько! Щас будем тебе профилактику делать! – она помахала бутылкой красного вина, извлеченной из своего рюкзака. – Второй комплект батареек сел…
Сунул негнущиеся руки в рукава плаща. Полина загнала меня в дом с круглым окном, которое я уже тихо ненавидел. Ловко открыла бутылку припасенным штопором.
Протянула мне:
– Пей! Еще, еще. Больше пей. Вкусное вино, правда?
– Правда, – ответил я.
– А теперь ешь, – сказала Полина и дала мне кусок сыра с хлебом.
– Я не слишком люблю сыр.
– Ешь, тебе говорят. И снова пей! Ты – молодец! Коля бы заныл еще час назад…
– Я не ныл.
– Я и говорю. Эй, эй! Мне немножко оставь!
Она надела шерстяные рукавицы, принялась растирать мои руки и щеки. И я все простил и понял в этот момент, что почти абсолютно счастлив. Я пил и ел. А самая чудесная девушка в мире растирала мои озябшие руки.
– Отдохни несколько минут. Сорок минут до обратной электрички.
– Угу, – блаженно издал я.
Вино действовало, и я передумал коченеть. Подумал: до чего же неохота возвращаться. Разглядывал облачка пара, вырывающиеся изо рта, цепко держал холодное горлышко бутылки. Полина смотрела на меня и чему-то улыбалась.
– Чего?
– Ты – молодец, – повторила она.
Отдохнув и еще выпив, мы побежали на остановку.