— Что вас интересует конкретно. Алик Романович?
— Откуда вам известно, как меня зовут?
— Не имеет значения.
Севостьянов помолчал.
— Как она погибла?
— А почему вы решили, что она погибла? Кажется, я говорил: умерла?
— Не валяйте дурака.
— Хорошо, не буду. У вас деньги с собой?
— Вы их пока не заработали.
— Вы не ответили на вопрос.
— Нет, конечно. Что вы меня, за дурака принимаете?
— А вы?
— Я могу сейчас встать и уйти.
— Попробуйте. Через час вас задержат по подозрению в убийстве Киреевой.
— Чушь! — выкрикнул Севостьянов.
— Тс-сс!.. Спокойно, Алик Романович. Зачем так нервничать?
Севостьянов испуганно огляделся.
— У вас нет никаких доказательств, — сказал он тихо.
— Доказательства не входят в прейскурант. И в этом ваше счастье. Я занимаюсь только тем, за что мне платят. Если хотите, могу установить имя убийцы. Но за отдельную плату. Хотите?
Севостьянов молчал.
— Не хотите — не надо. Будем продолжать беседу?
Севостьянов оглянулся, поманил полного парня в белых кроссовках, который пил кофе у стойки и неотрывно смотрел на них.
— Кажется, я сказал, чтобы вы пришли один?
— Он не вооружен. Я был недостаточно уверен, что… Сейчас я отдам вам деньги.
— Недостаточно уверены в том, что я выполню ваше поручение? А на встречу приду с друзьями, которые перехватят вас на аллее Пролетарского входа. Да?..
Парень подошел, навис над столиком, вопросительно глядя на Севостьянова.
— Эх, Алик Романович, Алик Романович! За кого же вы меня принимаете? — улыбнулся Евгений и поднял глаза на парня: — Сядь и не нависай, как Пизанская башня!
Журавлев не пошевелился.
— Сядь, — повторил Севостьянов. — Давай деньги.
Тот сел, вынул из кармана конверт. Севостьянов оглянулся.
— Не волнуйтесь так, — успокоил его Евгений. — Я ведь тоже не люберецкий фраер. И в этом кафе, и на улице полно моих людей.
Севостьянов недоверчиво усмехнулся.
— Что, хотите убедиться?
Конверт перекочевал под столом к Евгению.
— Что еще за транспортные расходы такие? — недовольно пробурчал Севостьянов.
— А что я, по-вашему, за ее «хондой» бегом до Зарайска должен был бежать? — Евгений незаметно пересчитал деньги и спрятал их во внутренний карман пиджака.
— Иди, — сказал Севостьянов Журавлеву.
Тот покорно удалился к стойке.
— Теперь вы можете задавать ваши вопросы, Алик Романович. За каждый из тех, на который я не сумею ответить, я буду возвращать вам по сотне. Разумеется, из тех, которые касаются непосредственно Киреевой.
— А вам известно что-то еще?
— Видите ли, Алик Романович, в последние трое суток я жил как бы двойной жизнью — своей и ее. Раз уж вас интересовал каждый шаг Киреевой, я и следил за каждым ее шагом. А стало быть, мне известно все, что с ней происходило, и все, кто ее окружал. Я детектив, Алик Романович. У меня лицензия есть, можете справиться в регистрационно-разрешительном отделе ГУВД. А не топтун, которого вы хотели подставить.