- Теперь беги!
Рома побежал. Все орали, куда надо сворачивать, но Рома бежал только прямо, как паровоз. От страха, наверное, разучился поворачивать. Он худющий такой, дохлый, галопирует неэстетично и неэффективно. Все носятся вокруг, советы дают, как дышать, как носком толкаться и шаг делать шире, и что «Рома-сука-куда-прёшь-давай-на-стадион»… А он только сипит, синеет и сгибается в вопросительный знак.
Забежали за железную дорогу. Тут у Паталуя крен случился, вправо. По большой дуге обогнули одинокий гараж и побежали назад. Опять через железку, потом влево на мост, потом назад, под мост…
Цель наша не имела топографического выражения. Мы бежали, пока Рома упадёт. И он рухнул. И сказал Рома односложно, что больше не может, очень устал и переживает полное крушение надежд из пяти-шести букв, вторая «И», и это не «фиаско».
В результате петляний от ЗиЛа отбежали шагов на сто, не больше. Но уходить от погони надоело, хотелось уже делить. Осмотрели. На этикетке значился «золотой ключик» - не барбариски. Роме, теряющему под кустом интерес к жизни, попеняли на невнимательность, но в целом простили, обошлись пендалем. Стали драть фанеру. Потом упаковочную бумагу.
Конечно, никакие это не конфеты были. Это были резинки под консервные крышки, огурцы дома закатывать. Целый ящик. Советская промышленность тару экономила.
- Так вам и надо, сволочи! – пошутил Рома из-под куста зелёным голосом.
Мы в гневе все местные берёзы резинками увешали. Швырялись. Хотели ещё шины ЗиЛу проколоть, из мести, но запалу не хватило.
При том при всём нашу компанию учителя называли «хорошие мальчики». Наверное потому, что мы никогда не грабили поезда.
Школа. В день первый Маша зевнула:
- Всё нормально, только гладиолусы тяжёлые.
В день второй жаловалась на скуку – никто не спрашивает, а она знает всё и могла бы рассказать. Про динозавров – так даже в лицах и с примерами на живых людях.
В третий день Маша потеряла телефон и кошелёк. Жизнь сразу стала ярче. Машу спрашивали все подряд и помногу раз. Правда, задавали не как хотела, научные вопросы о монстрах, а мелочи – где твои мобильник, кошелёк, и совесть, девочка. Хоть им ясно было сказано – потеряла. Потом, как и обещала, всё само нашлось на полу под партой. Кроме совести, которая по сути лишь метафора и не может ни пропасть, ни обнаружиться. Это вы должны понимать, взрослые же люди.