Его звали Мэтью Грэм, он редактировал одиозный журнал для любителей ужасов, который назывался "Горькие фантазии". Кэрролл слышал, что Грэма арестовывали за растление малолетней падчерицы, хотя дело так и не дошло до суда. Кэрролл старался не переносить отношение к Грэму на авторов, которых он публиковал, однако пока ни разу не нашел в "Горьких фантазиях" ничего такого, что захотел бы перепечатать в "Бест нью хоррор". Это были истории о могильщиках-наркоманах, насилующих находящиеся на их попечении трупы, или дебильных деревенщинах, рожающих говнодемонов в сортирах, расположенных на землях древнего индейского кладбища, все они пестрели орфографическими ошибками, и их авторы были не в ладах с грамматикой.
— Неужели Питер Килру написал что-то еще? — спросил Грэм. — Я напечатал его первый рассказ. Вы его не читали? Я же присылал вам экземпляр, дружище.
— Должно быть, пропустил, — сказал Кэрролл.
Он не удосуживался заглядывать в "Горькие фантазии" уже больше года, используя страницы из него, чтобы застилать кошачий туалет.
— Он вам понравился бы, — продолжал Грэм, снова блеснув остатками зубов. — Он один из наших.
Кэрролл постарался передернуться как можно незаметнее:
— Вы с ним говорили?
— Говорил ли я с ним? Да я пил с ним за ленчем. Он был здесь сегодня с утра. Только-только ушел. — Грэм разинул рот в широкой ухмылке. У него изо рта воняло. — Если хотите, я скажу вам, где он живет. Это тут недалеко.
После наскоро проглоченного позднего ленча Кэрролл прочитал первый рассказ Питера Килру в номере "Горьких фантазий", который дал ему Мэтью Грэм. Рассказ назывался "Хрюшки", в нем эмоционально неуравновешенная женщина производила на свет выводок поросят. Поросята учились говорить, учились ходить на задних ногах и носить одежду, как свиньи в "Ферме животных", но постепенно история приобретала все более мерзкий характер. Свиньи своими клыками располосовали мамочку, изнасиловали, а в финале вступили в смертельную схватку за право съесть самые лакомые кусочки ее тела.
Это было агрессивное, едкое произведение, и, хотя оно значительно превосходило все самые лучшие вещи, когда-либо публиковавшиеся в "Горьких фантазиях" — было написано гладко и психологически реалистично, — Кэрроллу оно не особенно понравилось. Один отрывок, где поросята дерутся за право припасть к мамочкиной груди, воспринимался как чрезвычайно мерзостный и гротескный образчик порнографии.
Мэтью Грэм приложил к журналу лист писчей бумаги. На нем он набросал грубую схему проезда к дому Килру, который находился в двадцати милях к северу от Паукипси, в маленьком городке под названием Пайклифф. Кэрроллу было как раз по пути, надо только свернуть на дорогу, ведущую через живописный парк Таконик, а затем выехать обратно на шоссе 1–90. Телефонный номер не указывался. Грэм упомянул, что у Килру какие-то сложности с деньгами и телефонная компания отключила их номер.