Когда мне было четырнадцать, во время тренировки в группе поддержки у меня отломился кусочек зуба. Мой зубной врач был в это время в отпуске, и мне пришлось ждать две недели прежде, чем я восстановила его. В течение этих двух недель, мой язык постоянно задевал острие зуба. Сейчас я чувствовала то же самое: у меня во рту было что-то инородное, я хотела избавиться от него, потому что это было неправильно, оно не должно было там находиться. Пока оно будет оставаться у меня на языке, я не смогу выкинуть Эльфийского Принца из своей головы.
— Мне хочется выплюнуть его, — холодно сказала я ему.
Его лицо напряглось, температура резко упала: мое дыхание облачком вылетело в морозный вечерний воздух.
— Я оказал тебе великую честь. Я прежде никогда не делал такого подарка. Цени это.
— Как им пользоваться?
— Если я буду нужен тебе, то просто открой рот и я появлюсь. — Я не заметила, как он переместился, но вдруг его губы оказались возле моего уха.
— Никому об этом не говори. Запомни это, скажешь — и я заберу его обратно. С последней фразой он исчез. Его слова танцевали в воздухе, как улыбка чеширского кота.
— Эй, я думала ты хочешь узнать про Синсар Даб! — Я была так поражена его неожиданным исчезновением, что сказала, не подумав, и сразу же пожалела об этом. Мои слова тяжело повисли в воздухе, как влажный ночной воздух Джорджии. «Синсар Даб» со свистом вторило эхо, шелестя на ночном ветру и спеша по темноте в тёмные уши. Я внезапно ощутила, будто только что нарисовала на себе ярко красную метку.
Я понятия не имела, куда подевался В’лейн или почему он так неожиданно исчез, но я решила что самое правильное для меня сейчас — это последовать его примеру.
Я не успела сделать и шага, как на мое плечо легла чья-то рука.
— Я хочу знать, мисс Лейн, — мрачно произнес Берронс. — Но сначала я хотел бы знать, какого черта вы целовались с ним?
Нахмурившись, я развернулась. У Берронса есть привычка появляться около меня в самый неподходящий момент. Именно тогда, когда я этого совсем не жду. Я могу терпеть его присутствие только в очень ограниченных «дозах». Он занимает слишком много пространства, словно рядом не один, а десять человек. И это давит на меня. Это неприятно. Интересно, почему так происходит? Может все дело в Невидимом, который сидит у него внутри? Интересно, а в действительности, сколько ему лет?
Мне следовало бы бояться его. Иногда ночью, в одиночестве, когда я думаю о нём. И чаще я вспоминаю выражение его окровавленного лица, когда он нес на руках тело мертвой девушки. И тогда я действительно боюсь.