— Так мы тоже, — широко разводя руки и губы, сказал Штейнхауэр и добавил, чтобы не было двусмысленности: — Штрафники! — И рассмеялся.
— Ха-ха-ха, — залился смехом Юрген.
— Да! — их ладони сошлись в звонком хлопке.
— В ногах правды нет, — сказал Брейтгаупт и сделал широкий приглашающий жест.
«Stehen macht nicht klüger.»
Это сказал Брейтгаупт.
Солдаты двух подразделений перемешались, рассаживаясь вокруг костров. Только Брейтгаупт не внял собственному же призыву и народной мудрости. Широко расставив руки, он шел навстречу одному из вновь прибывших, в котором он признал земляка. Они обнялись. Единственными производимыми ими звуками были треск костей да удары по спине. «Похоже, в их дремучих тюрингских лесах все — молчуны», — подумал Юрген.
— Далеко же вас занесло, — сказал Штейнхауэр, — вы ведь севернее нас стояли.
— Ты что-то путаешь, Гейнц, — сказал Юрген, — мы из Брестской крепости отходим. — Он махнул рукой вверх по течению Буга.
— Да? — наморщил лоб Штейнхауэр. — Подожди, как ты сказал? 570-й? Извини, перепутал. Рядом с нами 560-й стоял. Тоже, как понимаешь, наши люди, штрафники. Крепко стояли! Но иваны еще крепче били. Боюсь, что все там и остались. Нам-то Старик передал приказ отходить, а от ваших генералов разве ж дождешься.
— Это точно, — кивнул головой Юрген.
«Старик — это, наверное, их командир, — подумал он. — Как там бишь его? Дирлевангер?»
— А что у вас? — спросил Штейнхауэр.
— Да как обычно, — поморщился Юрген, — вот, вырвались последними, а были ли первые — не знаем.
— Мы продержались тридцать два часа, — сказал лежавший рядом с ними Красавчик.
— Совсем неплохо, — уважительно сказал Штейнхауэр.
— Чертовски хорошо, — мягко поправил его Юрген.
— Чертовски хорошо, что мы вообще вырвались оттуда, — подхватил Красавчик.
— А вы как здесь? — спросил Юрген.
— Из-за бардака, как обычно. — Штейнхауэр подмигнул Юргену. — Сначала был бардак отхода, мы оторвались от наших или наоборот, никто не разберет, болтались как дерьмо в проруби среди русских болот и русских войск. Представь! Насилу вырвались. Прибыли на станцию, это тут неподалеку, за лесочком. Так никто не знает, где сборное место нашей бригады! Я же говорю, полнейший бардак! Хотели приписать нас к какой-то сборной эсэсовской части. Ну уж дудки! Нам в свою бригаду нужно. Старик наш строг по этой части. Он, вообще-то, справедлив и своих в обиду не дает, он сам наказывает, запросто расстрелять может, у него на это патент имеется. И никуда от него не скроешься. Из-под земли достанет, лично расстреляет и опять в землю вобьет. Мы все это объясняем, а нам в ответ: поезжайте в Варшаву, там знают. Тут близко, вот по этой железке, — он махнул рукой в сторону моста, — только поезда не ходят. Бандиты пути взорвали. Можно подумать, что мы не в генерал-губернаторстве, а в большевистской России. А мы не можем ждать! Пошли пешком. Вас увидели — завернули на огонек. У вас пожрать что-нибудь есть?