Им по тропе идти не внове
Между желаемым и сущим.
1990
Только отблески зная,
теряясь
в оттенках созвучий,
Проникая за грань,
но предел ощущая
в себе,
Как суметь уловить,
удержать
этот облик текучий
В бесконечной, незримой,
железом звенящей
косьбе?
Истончается контур, почти исчезает
граница
Между сном и пчелой,
между каплей
воды
и землей.
Проясняются лица. И каждое -
словно страница.
Вскрикнет птица. И руки совьются
петлей.
Ускользая из сомкнутых рук,
ненадежного крова,
Все стремишься постигнуть
едва ли
доступное нам.
Напряженье
волнами исходит от каждого слова.
Что за тихая, тайная весть,
что за тяга
к волнам…
1990
ПРИНЦИП МЕДЛЕННОГО ЧТЕНИЯ
Глубина, от которой захватит дыханье.
И грядущего тень пробежит по лицу.
И равны утверждение и отрицанье.
И дорога прямей, приближаясь к кольцу.
Удивит совпадение вещи и слова.
Не споткнись о звезду, заблудившись в себе.
Приподнять и на миг не сумеешь покрова,
Обретая себя в торопливой ходьбе.
1990
Твой медлительный сон как тяжелая, темная влага.
Пробуждается мрак. И не вспомнить забытой молитвы
В гулком, замкнутом мире, недвижном, как древняя сага,
Там, где нежность остра, словно тонкое лезвие бритвы,
Где совпали пространство и время для каждого шага.
Твой медлительный сон – кто в нем сумрачный гость и хозяин?
Уведи поскорей в глубину от непрочной границы,
Чтобы ветер, летящий с далеких и чуждых окраин,
Не спугнул этой редкой, покоя не знающей птицы,
Чтобы раньше рассвета не смели подняться ресницы.
1990
Наливаешься темным, тяжелым огнем.
Он пылает в ладонях и в теле твоем.
И качает энергии мутный прибой
Устоявшийся мир, что зовется тобой.
И не веришь клокочущей силе своей.
И не знаешь разумного выхода ей.
И боишься, что выходом ей станет взрыв.
И прибой успокоится, остров твой скрыв.
1990
В темных водах покоится чистая суть бытия.
Взгляд бессилен. Немеют уста и ладони.
В сердце боль. Так бывает на самом излете
Погони.
Тень ложится на берег песчаный. Быть может – твоя?
Назови приключением или опасной игрой
Путь сквозь плотное облако поднятой мути.
Далеко уведет возвращение к собственной сути,
Если знать, что возможна конечная встреча с собой.
1991
Что-то в линии губ… или в блеске волос…
Но, едва уловимо для слуха,
Ветер свищет в расщелинах духа.
И во взгляде ответном – вопрос.
Двух забвений зола оседает в зрачках.
Далеко ли до дна – я не знаю.
Вижу небо, ступая по краю,
И на дне – затаившийся страх.
1991
Даже если отказано в том, и враждебностью тонкой
Озаряется нежно лицо, и светлеют глаза –
Словно в радуге крыльев застыла на миг стрекоза,
Или ветер играет у ног новогодней картонкой…