– Мелочь, Ирина. Отвлеченные личные характеристики, пристрастия и психологические портреты лидирующих операторов. То, что закон не обязывает мэрию предоставлять в распоряжение посольства. И то, что даже я не смогу откопать в недрах рабочего терминала Главы администрации Ростовска. Быстро откопать… Вы поможете мне составить досье?
– Поймите правильно, без ведома Виктора Викторовича…
И снова посол улыбался. Похвальная преданность. Хоть и вынужденная.
– А если ситуация изменится? Кардинально?
Недоумевающий взгляд, поднятые брови. Играла она отменно. А соображала быстро.
– Конечно, я помогу. Если кардинально.
Конечно, поможешь, милочка. Если надеешься остаться в Периметре при новой власти.
Посол улыбался. Коммутатор трезвонил.
– Что-нибудь еще, Павел Алексеевич? Кроме наружки?
– О, нет-нет, мне ведь, собственно, не нужны чужие секреты. Я предпочитаю чужих секретарш. – Кожин понизил голос, подмигнул заговорщически. – Знаете, мечтаю установить пару «Летящих глаз» под вашей формой. И привлечь к наблюдению лучших следаков. Буду с удовольствием просматривать видеоотчеты. Впрочем, нет, забудьте о следаках. Ради вас я и сам переквалифицируюсь в оператора.
Девушка прыснула. И даже… Надо же, даже умеет краснеть, когда сочтет нужным! Похоже, они сработаются.
– Кажется, вас вызывают, Ирина? – Посол убрал наконец папку с коммутатора.
Секретарша успела сорвать трубку на пятой трели звонка.
* * *
Пять сигналов вызова – максимально допустимое время задержки для дежурной секретарши в ночное время. При наличии уважительной причины. Причина имелась – федеральный посол. Так что формально злиться на Ирину у мэра повода не было. И Виктор Черенков отдал приказ спокойным ровным голосом:
– Ирочка, списать экипаж. Да, обоих. Да, немедленно.
Списать на бюрократическом сленге Периметра – значит избавиться. Устранить. Физически. Майор опасался дисквалификации и отстранения от полетов. Наивный оптимист!
Жаль, конечно. И Рыжкова, и Илюшина. Ценные кадры, как-никак. Сколько средств вбухивается в подготовку пилотов! Хотя после случившегося кадры все равно можно считать потерянными. Пилоты сломлены, исковерканы. Внешне это незаметно, но внутри…
– Квартиры? Да, служебные квартиры экипажа освободить. Утром. Семьи? За Периметр. Нет, тоже списать.
Так надежнее…
И пацаненка – сына Рыжкова-младшего жаль. Но слишком дорогая нынче и слишком дефицитная жилплощадь в Периметре.
А от Рыжкова-младшего проку – ноль.
А от Рыжкова-старшего теперь жди только вреда.
Пилоты видели, что случилось с «восьмеркой». И видели – тьфу ты! – разгуливающие по улице ноги. Якобы видели. Но для возникновения нежелательных слухов этого достаточно.