Шаг, второй, третий. Отнятое оружие. Отдельно валяется брошенный через всю поляну нож. Дешевая китайская поделка. Складной, но широкое лезвие достаточно надежно фиксируется. Не сложится при ударе. Накладки на рукояти — черный пластик. Простенький рисунок — летящий среди разноцветных облаков дракон. Золотой на черном фоне. В щелях рукояти — подсохшая кровь.
— Твой? — обернулся к Юрику.
— Мой, а что? Я его в «комке» купил, всё законно. Это не «холодняк», лезвие короткое. — К парнишке на глазах возвращалась уверенность в себе.
— А кровь чья?
— Кабанчика. Я и не отказываюсь, прирезал подранка. — Под усиками пробилась нагловатая усмешка. — Что еще? Ты не сильно-то наезжай, лесовик. Драться ты умеешь, но и тебя есть кому обработать. — Глаза недобро сощурились. — Знаешь, кто мой хозяин?
— Ну и кто же? Мафиози какой-нибудь? Крестный отец?
Вскипела ярость — не холодная, боевая. Другая. Такое было с Александром, пожалуй, впервые. Он почувствовал, как внутри собирается огненный клубок, свивается всё туже и туже. Юг. Древние. Потеря способностей, любви, работы. Все потери, все обиды, вся злость жизни. Выгоревший круг на холмах. Выгоревшее пятно на соседней поляне. Содрогающаяся полосатая тушка. Дрожь автомата в руках. Молнии, бьющие в далекие холмы.
— А какая тебе разница, кто? Мафия… Это всё пыль. И ты тоже — пыль. Если он обратит на тебя внимание, ты этому поросенку позавидуешь. — Сам бледный юнец явно не обращал внимания ни на что. А вот Натаныч заметил:
— Саша, ты что?! Успокойся! Остынь, говорю!!!
— Т-так, з-значит, пыль? — выдавил Александр сквозь зубы и шагнул вперед. — Хозяин, говориш-ш-ш? Позавидую?!
Не стало подбегающего егеря, исчез нагло ухмыляющийся Юрик. Исчез и сам Александр. Остался клокочущий, огненный клубок и молнии. Одна из них взлетела над лесом, развернулась и ударила в какое-то серое пятно.
И сразу всё отхлынуло. Визжала девчонка, вопил от боли раненый, орали, держась за головы, остальные, кроме недоуменно озирающегося белобрысого. Юрий Натанович обхватил Александра за плечи. Поморщился, словно внезапно заныл зуб. А этот, верный раб своего хозяина, куда делся?!
Наглый Юрик обнаружился возле ног — катался по земле, нелепо дергался и подвывал.
— Чем это я его, Натаныч? И чего они орут?
— Ты его и пальцем не тронул. Он просто повалился, и всё, а остальные перепугались. Кто их знает, чего? — Егерь отвел глаза, поглядел на девицу. — Да заткнись ты, бога ради!
Визг как отрезало. Замолчали все, даже бледнолицый нахал корчился молча. Натаныч сплюнул.
— Знаешь что, Саня, бери-ка трофеи и иди к лошадям. Теперь я тут и один справлюсь, а лошадкам нервничать ни к чему. Да и вообще, мало ли что. Так что ты езжай прямо домой. Я дела закончу, из леса этих отправлю и пешочком дойду. Там от выезда не так уж далеко, а до него я на мотоцикле. Всё равно хозяин его не поведет, с одной-то рукой. Ну, давай, давай, ступай. Можешь на мою Сороку сесть, она дорогу хорошо знает.