Лакки подумал, что рыжая смотрит на свое живое оружие тем же взглядом, что Ифе – на гитару.
– А то бы ты его пополам порвал, Лакки? – съерничала Венди. – Половину съел, половину на потом оставил?
– Я ожерелье хотел, – лирически признался Лэнгсон, подняв затуманенный взор.
– Ожерелье? – поинтересовалась Лурдес.
– Форменное ожерелье командующего, – привычно повторил Лакки. – В нем килограмм десять, наверное…
– Дорого бы дали?
– Дорого… это дело второе. Я его хочу на себе подержать. Мечта у меня такая. Сфоткаться – в ожерелье и с ножами рритскими. Вот он я.
– Есть к чему стремиться, – резюмировала Лурдес и от щедрот плеснула Лакки еще хмельного. Джек, поняв, что женщины хотят его видеть, перебрался ближе к ним и нацепил на иссеченное лицо улыбку покуртуазней. Выпил, провозгласив: «За дам!», после чего сообщил Лурдес, что она не умеет разводить спирт. Лурдес хмыкнула: «Не нравится – не пей».
Динамическая фотография на стенах пошла на новый цикл. Сцена клуба озарилась цветными огнями, по краям вскинулись голограммы цунами, упали на игрушечный зал в глубине стены. По колено в плещущейся лазурной воде начали танцевать русалки в купальниках из одних стразов. Цикл был короткий, от силы пара часов, и даже Венди наблюдала его третий раз. Лурдес поколебалась и поменяла запись.
– То был Берлин, – объяснила она. – А это Токио.
Лэнгсон поглядел на японок в кукольных костюмах с пушистыми ушками, заскучал и повернулся к Венди.
– Интересно, – мечтательно сказал он, намереваясь продолжать беседу, – а что Т’нерхме будет за быстрый драп от х’манков?
– Разнос от начальства, – злорадно предположила экстрим-оператор. – На ковре.
– И будет он на ковре в неудобной позе… – философски протянул Лакки.
– Какое у тебя пристрастие к неудобным позам.
– Это математика.
– Чего?!
– Сама смотри: неудобная поза – это плохо. И неприятная личность – это плохо, – ухмылялся Джек. – А неприятная личность в неудобной позе – это очень хорошо. Минус на минус дает плюс. Ясно?
– Да пьяный ли ты? – усомнилась Лурдес. – Больно умно разговариваешь.
– Лакки всегда такой, – тепло ответила Венди. Она щурилась, рассматривая джековы шрамы. Серые волосы, ясные насмешливые глаза. – Он умный.
– Я сказал – спирт разводить не умеешь, – осклабился Джек. – Разве ж это градус?
– Уж какой есть. Много вас посасывает, а ресурс не возобновляется, – навела строгость Лурдес и заметила: – Драпанул – не драпанул, а повезло вам – кому сказать, не поверят. Они же ни разу не выстрелили! У вас там что, кто-то душу дьяволу продал?
– Ага! – хохотнул Лакки, – мы летучие голландцы, и я лично тоже труп… Нет.